Я. Ммм…
Роджер. Ведь, если подумать, никто из тех, у кого больше одного ребенка, не считается предателем своего первенца, если ему приходится делить родительскую любовь с кем-то еще. Общество принимает разделение любви в этом контексте без проблем. Что правильно. Любовь не имеет пределов. Любовь питается любовью. Любовь порождает любовь.
Я. Ммм?
Роджер. Так что эта мода двадцатого века на моногамность по природе своей неестественна и подавляет духовность. Она действительно вредна. Например, если бы ты сказала, что любишь другого мужчину, я не стал бы волноваться. Ни за что. Потому что это не обязательно должно означать, что ты любишь меня меньше. Наоборот, это означало бы, что ты любишь меня больше, потому что твоя жизнь, так сказать, стала более наполнена эмоционально. Понимаешь, чем сильнее ты любишь кого-то, тем больше свободы хочешь ему дать. Это признак действительно крепких отношений. Не так много на свете людей, достаточно… прогрессивных, чтобы принять это. Вот почему я рад, что у меня есть ты.
Я. Да что ты?
Роджер. Потому что я знаю, что ты примешь ситуацию с Джудит, по причинам, которые я сейчас назвал.
Я. Ситуацию с Джудит?
Роджер. Вы можете помочь друг другу. Джудит во многом похожа на тебя, она умная девушка. Она читает классику, ты бы послушала, как она говорит! Она действительно интересный человек. Она тебе понравится. Я хочу устроить вас вместе в Шеффилде, найду вам квартирку. Думаешь, я не знаю, что с моей мамой трудно ужиться? Кроме того, ты будешь ближе ко мне. Ты же этого сама хотела, не так ли? И не стоит огорчаться, Джудит знает о тебе и Кэтрин. Она очень интересуется твоими делами, сочувствует…
Я. Она твоя любовница?
Роджер. Это буржуазный термин. Не думал, что ты будешь так традиционна в своей морали, я всегда восхищался твоими независимыми взглядами….
Я. Ах ты, дрянь! Она беременна? Беременна? Это так, я вижу это по твоему лицу. Отвечай! Посмотри на меня, черт, ну посмотри же на меня, если собрался разрушить мою жизнь! Да перестань ты рулить, остановись и ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!
Это верно, я действительно хотела убить его в ту минуту, но мне так и не представилась возможность сделать это своими руками. Просто ему не повезло с грузовиком, который мчался нам навстречу.
Глава одиннадцатая
Мы снова встретились с ним в библиотеке в присутствии мисс Мегеры. Я не была готова принять его у себя дома, но совершенно не хотела придумывать отговорки.
— Не слишком утомительно было добираться из Нантвича? — спросила я, когда мы уселись в углу кабинета.
Он снял рюкзак и запихал его под стол.
— Как только сдам экзамены, куплю микру, мама обещала, что войдет со мной в долю. А сейчас она довезла меня до Крю, а там я сел на проходящий поезд. Да, кстати, кажется, я единственный, кто сошел в Бэнк Топ. А поезд вроде бы до Блекпула. Хочу туда как-нибудь махнуть. Я там никогда не был. А ты?
— До десяти лет — ни разу. Мой папа много ездил в поисках восковых фигур. Кажется, там была хорошая экспозиция.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, восковая копия руки, покрытой сыпью от кори, нога с гангреной, различной тяжести ожоги на теле. Туда пускали только после восемнадцати, но он спокойно проходил, когда ему было гораздо меньше, и никто его ни разу не остановил.
Полл говорила мне, что Роджер захотел стать врачом, насмотревшись на восковые экспонаты:
— «Он всегда так пристально рассматривал все эти признаки различных болезней, — сказала она. — Остальные дети хотели посмотреть на знаменитых убийц, но только не мой Роджер».
Там также были представлены ужасные венерические заболевания. Именно от Полл я узнала, что сифилис может совсем уничтожить нос и привести к безумию. Но она не сказала, что от этого лечат. Секс опасен, он разбивает сердце и приносит унижения, говорила она. «Для женщин это пустая трата времени. Подумай над этим».
— Расскажи мне о нем, Кэт.
— О ком, об отце?
— Да. Он кажется мне очень интересным человеком.
— Но я о нем почти ничего тебе не говорила.
— Его история так трагична. И потом меня интересуют все члены семейства.