— Но, — сказала я Мэгги, когда мы мыли посуду, — если я останусь, здесь должны произойти некоторые изменения. Мне нужно больше свободы.
— Скажи это своей бабушке, — ответила Мэгги, стирая башмаком след от слизняка на заднем коврике у двери.
— Я это сделаю. Я составила список.
Полл сидела перед телевизором, сгорбившаяся и жалкая. По словам Мэгги, «вся воинственность из нее улетучилась», и это было действительно так. Кстати, вполне подходящий момент, чтобы ставить условия.
— Я тут подумала… — начала я, присаживаясь на край дивана рядом со стулом Полл и уменьшая звук телевизора.
— Да? О чем?
Мэгги ободряюще улыбнулась мне:
— Давай, дорогая.
Я сделала глубокий вдох:
— Мне уже восемнадцать, я закончила школу, и мне нужно больше свободы.
Полл повернулась и уставилась на меня:
— Что?
— Я останусь в этом доме, буду присматривать за тобой…
Полл быстро пробормотала:
— Это скорее я присматриваю за тобой.
— Продолжай, — кивнула мне Мэгги.
— Но здесь должны произойти некоторые перемены.
— Неужели?
— Да, именно. Например, я хочу уходить и приходить, когда мне вздумается.
— Но у тебя же есть ключ! — раздраженно проговорила Полл. — Не понимаю, на что ты жалуешься.
— Да, есть, но я все равно должна сообщать тебе каждый раз, куда я иду, разве нет?
— Да, и это простая вежливость. Не могу же я все время гадать, где ты находишься. А что, если тебя похитили? Приезжает полиция и первым делом спрашивает: «Куда она пошла?» По-твоему, я должна сказать: «Извините, офицер, но я не знаю»? Чтобы мне было стыдно, когда это будут показывать в новостях?
— А ведь Полл права, — сказала Мэгги. — Только один короткий телефонный звонок, чтобы сообщить о том, что ты задерживаешься. Ты просто даешь ей знать, что ты в безопасности.
— Но не сто гребаных вопросов каждый раз, как я соберусь выйти за порог.
— Не стоит так выражаться, — сказала Полл, — все нормально. Ты говоришь, куда идешь, и мне нет необходимости задавать вопросы.
Я перешла к следующему пункту:
— Я хочу носить то, что мне нравится, а не те вещи, которые ты покупаешь мне на распродажах. В них я выгляжу как… как ты. Как тогда, когда мне стукнет семьдесят.
Это ее уязвило.
— Носи, что тебе заблагорассудится, пожалуйста, сейчас все без исключения оголяют грудь и укорачивают юбки. Но я не буду оплачивать это, ты должна сама находить средства. Я не собираюсь давать деньги на наряды, которые выглядят как нижнее белье. Если ты будешь одеваться как проститутка, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Да, это верно, — сказала Мэгги, — и куда только катится молодежь? Они все выставляют наружу свои прелести, ох уж эта мода!
— Я сказала, что сказала. — Полл ткнула пальцем мне в лицо. — Ты сама убедишься.
— Это мне решать. И если уж на то пошло, я не хочу слышать никаких насмешек по поводу моих бойфрендов, если я приведу кого-нибудь домой.
Полл ничего не сказала, она расхохоталась, что было еще хуже. Я в отчаянии взглянула на Мэгги.
— Она красивая девушка, — сказала Мэгги, — у нее прекрасная соблазнительная фигура. Если бы она заколола волосы назад, чтобы можно было увидеть ее лицо… — Она перегнулась через диван и убрала мне волосы со щек. — Ты как будто хочешь спрятаться, дорогая. Голову вверх, плечи назад. Ты все время закрываешь лицо, зачем? У тебя прекрасная кожа.
Полл продолжала смеяться, но уже через силу.
— Если ты так говоришь, Мэгги…
— Я хочу смотреть программы, которые мне нравятся, — продолжала я. — Я сыта по горло всякими домашними ремонтами и телевикторинами. И вообще, я хочу иметь собственный телевизор в своей комнате. У всех ребят в школе есть телевизоры.
— У всех в твоей школе больше денег, чем у нас, — огрызнулась Полл. — Я пенсионерка, к твоему сведению.
— Послушай, помнится, у миссис Даун есть старый телевизор, — вмешалась Мэгги. — Я думаю, она отдаст его тебе почти даром. Я поговорю с ней, — она улыбнулась Полл лучезарной улыбкой, — все утрясется.
— Спасибо, Мэгги. Что я говорила? Ах, да. Я хочу в некотором роде пройти курс открытого университета. Я попросила мисс Стокли помочь мне составить заявление, и я могу пользоваться компьютерами в библиотеке для выполнения заданий.