В какое-то время инвалидам войны выдали бесплатные машины, которые в народе так и называли – «инвалидки». Небольшие, такие, двухместные тарантасики. Василий Иванович тоже получил. Как-то на уроке, при очередном объяснении материала по органической химии, про бензол, что ли, он сказал:
– А вот, возьмём, к примеру, машину. Как приятно пахнут выхлопные газы!
Тогда не было ещё смогов, пробок, да и самих машин было всего несколько на несколько деревень. Сейчас бы, я думаю, он такого не сказал.
Кабинетов физики, химии, истории или географии, да и ни для каких других предметов, не было. Всё на урок для демонстрации опытов, а также карты, приносили в класс. Был, правда, кабинет физики, в котором иногда проводили занятия по физике и химии, если уж опыт какой-нибудь сложный. В этом же кабинете, в шкафу, хранился и скелет человека. Настоящий!!!
Учитель математики и физики Шалашов Виктор Иванович. Замечательный педагог. Он очень много курил. По-моему, у него был туберкулёз. Но точно не могу сказать. Вряд ли, скорее, поскольку в школу его бы с таким заболеванием не пустили работать. В восьмом классе мы с Дмитриевым Сашей занимались у него в физическом и математическом кружках. Тогда и пришло на школу извещение о приёме в заочную математическую школу при МГУ, вместе со вступительными задачами по математике. Виктор Иванович предложил нам с Сашей попробовать поступить в эту школу. Выдал нам эти вступительные задачи. Довольно сложные. Во всяком случае, Виктор Иванович некоторые из них решить не смог. Общими усилиями мы с этими задачами справились. Я был тогда рад, что большую часть из них решил я, а не Саша, который был гордостью школы, отличник, он так и окончил школу с золотой медалью. Но это, вообще говоря, не очень важно, кто из нас решил, мы ведь вместе всё обсуждали, а мне просто повезло, что пришло в мою голову правильное решение, и я об этом сказал первый. Нас приняли, прислали материалы для занятий на первом заочном курсе. Переписку МГУ вёл со школой, а нам потом его письма передавали. Ответы на контрольные задания мы потом отсылали каждый отдельно, по почте, в большом конверте. Так я (и мы) прозанимались полтора года, до моего отъезда в Клёново. Не знаю, продолжил ли Саша эти занятия, а я не продолжил, с переездом-то, всё и бросил. Я думал, что в Новосельцевскую школу мне присылать не будут, потому что я из неё ушёл, а переслать в МГУ новый адрес – я не догадался, и подсказать было некому, всем с этим переездом, да и другими хлопотами, связанными со скорой женитьбой брата, было не до этих занятий. А мне, уже на втором заочном курсе МГУ, очень нравились задачи по комбинаторике. Весьма интересные…
Беговые Виктор Николаевич (учитель-многостаночник: музыки, черчения, рисования, труда, а иногда и физкультуры) и Валентина Ивановна (учитель немецкого языка). Виктор Николаевич по призванию музыкант и художник, больше – музыкант. На скрипке играл хорошо. Уроки пения, так они назывались, проходили под скрипку. По совместительству он вёл занятия по труду (у мальчиков) и физкультуры – у всех. А ещё по совместительству он курировал от школы наше направление: Куст, Печники, Верблюдовка, Светлый Путь и Рябиновка. Он примерно один раз в месяц приезжал в наш клуб с лекциями, чаще – о международном положении, которые проводились перед началом фильма. Такие же приезды, один раз в месяц, он делал и в рябиновский клуб, с такими же целями. Спрашивал о вопросах по теме лекции и вообще о жизни, но чаще их не задавали, опасаясь возможных неприятностей, хотя время было уже хрущёвское, так называемая «оттепель». Однако и в эту «оттепель» вполне можно было отправиться и помёрзнуть. Это, кстати, хорошо известно: при Хрущёве и председателе КГБ Семичастном многим «инакомыслящим» доставалось по полной программе. Просто очень недалеко было хорошо известное всем и сталинское время, в которое могли тебе устроить такую оттепель в не столь отдалённых местах, что не возрадуешься. Даже за простой, казалось бы, совсем безобидный вопрос.