На уроках литературы у нас часто проходили чтения вслух положенных по программе произведений. В момент моего появления в этой школе мы проходили «Поднятую целину» Шолохова. Её и читали вслух. Чаще этим занимались Саша Васин и Женя Винский. У них это получалось артистичней. В некоторых местах мы хохотали до упада, так они могли это изобразить, в одном лице – несколько лиц.
В школе была своя столовая. Обеды были вкусные и не очень дорогие. Доплачивал совхоз, и он же снабжал продуктами. Никто никого не оставлял «без обеда». После обеда – пожалуйста.
За партой мы сидели вдвоём с Карповым Толей. Мы с ним единственные из класса приходили заниматься в физическом кружке, который вёл учитель физики Фёдоров Никита Иванович, муж Викторовой Нины Александровны. (В начале мая 2010 года Толя Карпов на мотоцикле попал под машину и погиб; случилось это на шоссе, на мосту через железную дорогу.)
Никита Иванович был очень нервный человек. Просто очень нервный. Во время войны он был командиром пограничного района (с 1939 года). Возможно, что это как-то сказалось на его психике. Говорили, что он был контужен. На кружковых занятиях мы вместе с Никитой Ивановичем делали электрическую разводку по всем партам в нашем классе, ставили розетки с крышками. Мы с Толей помогали, чем могли. Подать, принять, прикрепить и другое. А вот что касалось непосредственно электричества, то тут Никита Иванович нас не подпускал, делал всё сам, особенно, если розетки были под напряжением. Однажды его сильно ударило током, он даже отскочил, чертыхнулся, споткнулся и упал. Оказалось – «короткое замыкание». Но постепенно всё сделали.
Никита Иванович очень не любил девчонок, даже и не могу сказать – почему. Но мне так сказал Толя. А на одном уроке случилось и подтверждение тому. Вызывает Никита Иванович к доске девчонку. Она очень плохо отвечает урок, просто совсем не отвечает. Он сычом не неё смотрит, взгляд его остановился, лицо покраснело. Толя толкает меня локтем, смотри, мол, что будет дальше. А дальше – Никита Иванович вскочил, стукнул кулаком по столу, прямо затопал ногами, громко закричал на ученицу: «Дура! Вон отсюда! Дура!!!»
И прочее. Урок на том и закончился, потому что Никита Иванович выскочил из класса. И не вернулся на урок.
В этот день у нас был кружок, в этот день его и ударило током, о чём я выше сказал. Я уж говорю Толе, что, мол, давай не пойдём на кружок. Да нет, говорит, он сейчас отойдёт, всё будет нормально. Да вот, вероятно, не отошёл, осталось ещё некоторое замешательство в его сознании.
Появились у меня проблемы с историей. Тогда в десятом классе проходили «обществоведение» и «новейшую историю». Больше тройки я никак не мог получить. Выучу, конечно, но расскажу очень косноязычно. Словом, по делам и получал. Класс за меня сильно переживал, поскольку, вероятно, очень не любил этого учителя, Стёпина Василия Борисовича. Но потом положение несколько выровнялось, стал получать четвёрки. И всё чисто благодаря учительнице математики (алгебры и геометрии), Стёпиной Анны Ивановны, которая была женой этого учителя истории. Она со мной поступала очень грамотно. Чтобы выяснить мои способности к алгебре и прочим математическим премудростям, она в начале урока давала мне карточки-задания (задачки) на разные темы из математики и геометрии со стереометрией. К доске не вызывала и с места не спрашивала. Даже уже и пройденное ими в других классах (понятно, что надо было готовиться к выпускным экзаменам). Она убедилась в прочной моей четвёрке, а после этого изменилось ко мне и отношение её мужа-историка.
Примерно также обстояло дело с химией. Учительница Иванова Мария Николаевна спрашивала меня на каждом уроке. Но с химией у меня были всегда хорошие отношения, я уже выше об этом писал. Ребята сначала пытались мне подсказывать, но потом перестали, я и сам справлялся с ответами. Но знал точно, что меня и в этот раз спросят. Я, к сожалению, не очень запомнил, как звали эту учительницу. Но когда в конце апреля 2005 г. дома отпевали отца, то Псалтырь читала именно она. Я ещё сказал маме, что я помню эту женщину, что фамилия Иванова, а вот где я с ней встречался – не помню. Мама и сказала мне, что она у нас вела химию. А сейчас она на пенсии, приспособилась читать Псалтырь при покойниках. Вот тут я и вспомнил, что она писала стихи, даже на одном из уроков нам что-то прочитала.