Непонятно происхождение слова Тихая. Вероятно, из-за тихого течения. Словом, и тихим-то его никак не назовёшь, поскольку по летнему времени этого течения вообще нет. Вся эта система лощин-ручейков образуют аккумулятор воды, во многих местах наблюдается значительная заболоченность. В некоторых местах просто невозможно было перейти лощину, того гляди – провалишься. Из этих болот и происходит «питание» основной речки Синей.
Первые топографические карты на нашу местность, так называемые карты Менде, появились примерно к середине-концу XIX века.
Генерал-лейтенант Александр Иванович Менде (1798-1868), руководитель Межевого Корпуса, известный военный топограф, под началом которого были составлены довольно подробные карты многих российских губерний.
Освоение данных земель русскими поселенцами началось на рубеже XVII-XVIII вв. и продолжалось до середины XIX в. В наших местах деревни часто образовывались на новых местах. Кстати, на карте Менде 1862 г. ещё не существует деревеньки Куст, хотя есть Молоково. Имеется отдельный хутор через лощину от нашего порядка домов на стороне Молоково, но этот хутор образовался, вероятно, от кого-то из её жителей.
Я думаю, что после отмены крепостного права много деревень образовывалось почкованием от значительных по размерам населённых пунктов. Так, названная мной деревня Печники, с двумя её прудами, как раз и была одной из таких, как, впрочем, и сама деревня Куст. Её жители, жители Печники, привезли с собой и своеобразный говор, которого в нашей деревне не было. Они говорили без буквы «ё»: вяревка, кошелка и т.п. Именно вяревка, а не веревка, не говоря уж о букве «ё»…
Молоковская лощина, от Молоково до села Новосельцево, была нашей выручалочкой в осеннее и весеннее время, когда мы на велосипедах ездили в школу в Новосельцево, а то и ходили пешком. В дождливое время по грунтовой дороге невозможно было проехать, да и пройти пешком – тоже затруднительно. Так вот мы на велосипедах кое-как, по обочине дороги, поросшей травой, добирались до Молоковского сада, а потом через мост и Молоково, по её лощине, мимо Эркака (оно находилось по другую сторону лощины-выручалочки) – в Новосельцево, в огороды одного из порядков домов. Там проходила как раз грунтовая дорога, но не совсем разъезженная, между огородами был проезд для телеги, а то и для грузовой машины. Но и от моста, что был как раз за нашим домом (Зайцевский, естественно, мост), хоть и можно было двигаться по обочине, но всё равно колёса велосипедов забивались грязью и не вращались. Приходилось очищать их специально взятой для этого палочкой. А расстояние от нашего моста до Молоковской лощины было примерно с километр, возможно, что и несколько побольше. В сухую погоду, понятно, этот отрезок проскакивали быстро.
В жаркие летние дни, мы, кустовские ребятишки, собирались на купание в какие-то другие места, потому что своего приличного пруда в нашей деревне не было. Раньше, при барине, когда это поместье было его дачей, непосредственно за Хорьковым прудом был барский (Шубинский) пруд, дно которого (вероятно – часть дна), по словам старожилов, было выложено кирпичом. Но это всё благополучно увели в небытие. Чтобы пользоваться таким объектом, за ним надо хорошо ухаживать. Это, вероятно, посложнее, чем ухаживать за яблоневым садом. Как, впрочем, и в Клёново.
Я уж отвлекусь на Клёново. Раньше, до Революции 1917 г., в Клёново были фруктовые и ягодные сады, было налажено производство по выпуску вин и наливок, действовали три пруда (каскадом), в которых разводили рыбу. В 1963 г., буквально перед нашим переездом в эти места из Тамбовской области, наши советские умельцы решили заняться тем же. Стали чистить пруды, потом работы, как и следовало ожидать, остановились. Думали, что не надолго, а оказалось – навсегда…