В Вилковом пруду чаще купались девчонки, но только со стороны деревни, где по берегу не было зарослей кустарника и меньше было камышей и осоки. Сюда же, заодно, приходили поплавать деревенские по ближайшему положению от пруда утки и гуси. Наши гуси, например, неожиданно взгогочут, раскричатся, разбегутся и низким лётом летят до самого пруда, благо – он в низине. Причём и в полёте орут (гогочут) неимоверно громко, как будто за ними кто-то гонится с преступными целями. А, может быть, и подбадривали себя при таком ушедшем для них в небытие передвижении. А вверх от пруда домой они уже возвращались «пешком».
Что интересно, гуси, в отличие от уток, практически никогда не оставались на ночёвку на пруду. Приходили домой. А за утками так и приходилось бегать, пригонять, если удастся. Скорее всего, гуси не наедались едой из пруда, а уткам было достаточно.
Ездили мы и на большой Печниковский пруд, но вода там после стойла была не совсем подходящая для купания, особенно к середине и концу лета. Иногда купались и в Панюхином пруду, когда плотину Вилкова пруда подняли повыше, настолько повыше, что зеркало воды доходило даже до Хорькова пруда, заливая и бывший барский пруд с кирпичным дном. Но чаще всего мы отправлялись на Скворцовский пруд. Там же собирались и ребятишки всех окрестных по сравнительной досягаемости деревень, в том числе и из Печниково.
На берегу часто разжигали костёр, погреться особо отличившимся в долгом нахождении в воде, до «гусиной кожи». Костёр – благая вещь для обогрева. Иногда до того досидишься в воде, что при выходе из неё зуб на зуб не попадает, в самом что ни на есть прямом смысле прозвучавших слов. Челюсть трясётся так, что, если не согреешься, то она и отвалится.
Часто вместе с нами находился сравнительно взрослый по отношению к нам человек, Сыромятников Валентин (Степанович). Он был инвалид детства: ноги были сведены так, что он еле-еле ходил, переставляя их с трудом одну за другой. Но это не мешало ему ездить на велосипеде, боком, вращая только одну педаль. Потом он приобрёл мотоцикл, на нём тоже боком ездил, переделал механизмы управления им для себя.
Вообще Валентин был очень рукастый на технику. Ремонтировал велосипеды, и нам, ребятишкам, конечно, но безвозмездно. Да и мы понемножку обучались этому хитрому делу, глядя на его работу. Ремонтировал мотоциклы, а подошло время – и с легковыми машинами стал управляться. Я учился уже в институте, когда, в 1970 г., приехал навестить родной Куст. В это же время и Саша Силин, мой одногодок и друг, приехал. Вот в это время меня и попросил Валентин прислать ему из Москвы какие-то запчасти для велосипедов. Не дефицитные, конечно, а какую-то сравнительную мелочь, хотя в наших краях и эта мелочь – вещь дефицитная. А у нас в Лефортово, как раз недалеко от нашего общежития, был магазин, в котором продавались и запчасти к велосипедам. Я собрал посылку этой мелочи, отправил. В 1991 г. мы с Сашей снова оказались в Кусте, приезжали на 25 годовщину окончания школы. Заехали и к Валентину, он в это время жил уже в Троицком, что от нас, от нашего Куста, примерно на север в сторону Плотниково. Он показал свой дом, что он в нём сделал, в частности, непосредственно в доме скважину с мотором для воды. Включил – и пожалуйста! Валентин с благодарностью вспомнил и ту посылку с запчастями для велосипедов.
Из Троицкого Валентин подвёз нас с Сашей поближе к Кусту, насколько это позволяло состояние дороги (только что прошли дожди, поэтому легковой машине, у него был «Москвич», не очень складно было пробираться по грунтовой дороге). Он остановился уже перед бывшей деревенькой Восход, там, где переход через Вилковскую плотину, а дальше мы уже пошли пешком, оставалось совсем близко. Только Саша не выдержал, прямо с плотины искупался в этом пруду. Говорит, что очень долго мечтал об этом: то, говорит, приедешь осенью, то зимой, то во время, в которое никак не удаётся уйти из дома для этих дел. У меня такой мечты в это время не было, поэтому и не полез за компанию, совсем забыл своё детство, можно сказать – предал его.
Мы приехали на поезде в Плотниково рано утром, дождались автобуса на Новосельцево. Пока ожидали, навестили Сашину двоюродную сестру, Силину Анну Викторовну. Она была примерно лет на двадцать пять старше Саши.
Это отдельный рассказ про поездку на автобусе. К его отходу набралось столько желающих уехать, что, казалось, не все войдут. Но вошли. Как в анекдоте: «Граждане, выдохните!» Граждане выдохнули, вошёл ещё один человек. А у нас с Сашей был ещё и чемодан (он вёз гостинцы к себе домой, к матери, в Куст). Пошевелиться было просто невозможно, тем более, что автобус был не «скотовоз», а совсем маленькая машина. Вероятно, меньше и не делали. Меньше будет уже большая детская игрушка. Но народ к таким поездкам привычный, говорит, что как поедем, так и утрясёмся. Сон в руку. Дорога была грунтовая улучшенная. А «улучшили» её крупными камнями, примерно, как после ухода ледника в давние времена. Автобус так трясло, да и привычный к таким поездкам водитель старался ехать быстро. Примерно через километр я уже смог освободить одну ногу (раньше я не мог ничего поделать, поскольку на обеих моих ногах стояли чьи-то ноги). А ещё через километр уже и обе ноги были свободны. Так мы и приехали до первой остановки в Троицком…