– если один из членов маящейся команды ловил летящий после удара мяч;
– когда все члены ведущей команды собирались за чертой на поле, противоположной кону и не могли убежать на кон, то есть некому было больше бить по мячу;
– когда все члены ведущей команды оставались на кону и не смогли сделать установленную перебежку туда и обратно.
В последних двух случаях, особенно в первом из них, всё равно кто-то, а то и все сразу врассыпную, бежали на кон, в надежде, что их не осалят мячом, промахнутся, например. В связи с этим последнее условие, при котором требуется успешно убежать на противоположную от кона черту и возвратиться обратно (то есть пробежать двойное расстояние) имеет весьма маленькую вероятность.
Однако, если осаленный мячом игрок ведущей команды, перебегающий по игровому полю, поймал при этом мяч, то это не считалось проигрышем.
Маялась команда, которая стояла на поле, а ведущая команда бегала туда-сюда с языком через плечо. По правде говоря, маялась-то, получается, она.
Как только сойдёт снег, на лугу ещё лужицы не утонули в землю, а «лапта» уже начинается. Мяч мы делали из овечьей шерсти, валяли её в прочный клубок. Это уж после появились покупные резиновые и теннисные мячи для этой игры. А шерстяной мяч намокнет, становится тяжёлым, от удара летит недалеко. А уж если осалят им, да с близкого расстояния, то рад будешь и помаяться.
По весне иногда и взрослые парни, и мужики приходили на наше поле размяться, детство вспомнить. Помню, что часто к нам приходили играть Шамонов Володя и Гусин Витя. Тут уж нам делать было нечего. Мячи, ещё легкие, улетали так далеко, что с кона их и не видно в полёте. Если получалось, что ведущая команда долго не уступала своего места, то к моменту общей усталости правая рука настолько от биты отмотается, что на следующий день и играть не захочется. Давайте в другую игру играть! (Уставала правая рука, поскольку у нас в деревне никого не было левшей, да и во всех школах – тоже. Впервые левшу я встретил только в институте.)
Как составлялись команды? Просто. Мы уже знали способности каждого из нас, поэтому отбор проходил капитанами с учётом этих качеств. Так что получались сравнительно равные про силам команды. Если по каким-то соображениям отбора команды получались не равные, то игра не начиналась до тех пор, пока составы команд не устроят обе команды. Какая команда будет «ведущей» или «ведомой», определяли сами капитаны. Для этого бралась палочка или веточка, отличная от длины биты, и перехватом её капитанами по очереди руками «доходили» до последнего перехвата. Последний, ухвативший и удерживающий палочку, считался победителем, и его команда становилась «ведущей». Такой приём назывался у нас – «канаться»…
Игры «лапта» и «чижик» проходят вместе с весной. В «чижика», правда, и летом мы играли, но летом и других забав хватало. Да и на солнце в поле мало радости не только маяться, но и водить, я имею в виду – игру в лапту.
Летние игры чаще проводились на воде. По очереди осваивали близлежащие пруды. Чаще всего это был Светловский (Скворцовский) пруд, самый большой и чистый. А наш, Вилков пруд, представлял собой в то время лишь сравнительно узкую полоску чистой воды между сплошными по обоим берегам зарослями высоченного камыша. Но и в этом пруду мы купались, хотя и редко, а больше катались на лодке, которую сами смастерили наши сверстники, братья Калмыковы: Толька, Витька и Юрка. Сборка лодки-плоскодонки представляла собой весьма сложное дело. Очень трудно было соединить без просветов пазы бортов. Но, в конце концов, это удалось, а что осталось – было густо залито битумом. Вёсел не было, поэтому использовались доски или лопаты. Желающих покататься было много, поэтому в перегруженной лодке из её дна в некоторых местах били просто фонтанчики. Чтобы не утонуть, имелась консервная банка. Поэтому лодочная команда распределялась строго по обязанностям: загребной или загребные, водочерпий и пассажиры, которыми чаще были маленькие ребятишки и разновозрастные девчонки. Бывали и водные крещения без всякого таинства с последующей просушкой на берегу у костра или просто на солнце…
Были в ходу и настольные игры, например, карты, домино, лото, шашки и другие. В карты мы чаще играли в «пьяницу», в «короля», в «подкидного», иногда и на небольшие деньги в «петуха», в «очко». На улице мы часто играли в прятки (мы их называли «хоронючками»). А то и разбивались на две команды и воевали друг с другом, заранее условившись или по жребию (здесь тоже использовался приём – «канаться»), кто будет за красных (или чапаевцев) и за белых (или немцев). При отборе команд старались придерживаться принципа их сравнительного равенства, как и в лапту. Конечно, каждой команде хотелось быть на стороне красных, но что поделаешь, как укажет жребий. Сначала составлялись команды, а потом их командиры уже определяли, кто будет кем, немцами или русскими. В каждой команде избирался командир, который руководил действиями своих подчинённых. Оружием у нас были шпаги (хворостины) из веток дерева (чаще – ветлы). Командир, для отличия, имел ещё и другое оружие – пистолет, тоже, конечно, деревянный. А вот когда Панюхину Ивану привезли из Москвы литой алюминиевый револьвер, то вопрос с выбором командира отпал сам по себе, можно сказать – на долгие годы. Но Иван был благоразумный, поскольку часто передавал револьвер своему какому-нибудь товарищу, и тот становился командиром…