Кстати, в Тамбовской области, во всяком случае, этих разных Кустов было много: Пановы Кусты, Синие Кусты, ещё Красный Куст на восток от Уварово, да и ещё один Красный Куст, тоже где-то недалеко был. Урочища Кусты и Большие Кусты. Думается, что и в соседних степных областях, перечисленных выше, тоже были какие-нибудь Кусты. Как же без них? Видно, для степной зоны любые деревца были весьма примечательными и важными. Не лес же, во всяком случае, так хотя бы кусты. Лесная зона начиналась от нас далеко, по реке Цне выше к северу, под Тамбовом, а также, тоже сравнительно далеко от нас в Воронежской области по реке Вороне.
Мой дед, Василий, построился в этой деревне в 1928 г., продолжил её строчку. Да он и не продолжил строчку, а вклинился между уже существовавшими ранее домами. И за нами уже попозже застраивалась земля. По-моему, за нами было ещё четыре или пять домов, судя по особым отметинам, которые после них остались – заросшие ямы от погребов. Но строчка за нами была уже не прямая, как сама деревня, а через два-три дома уходила небольшим изгибом на юг, в сторону Печников, поскольку дальше эта строчка упиралась в большую лощину. Скорее всего, до 1911 года на месте Куста ещё ничего не было. Был только в этих местах хутор Шубина, что находился в 4-х верстах от Новосельцево (как это было записано в официальных документах), а от нашего Куста он находился непосредственно на север через лощину. Возможно, что заселение Куста произошло сравнительно быстро и одновременно. Прослышав, я думаю, о заселении этого нового места, собрался сюда и дедушка Василий с семьёй. Вся деревня была длиной около километра. Когда наши родственники переселялись в него в 1928 г., он, скорее всего, и был такой длины. Мы, в конце концов, оказались уже к 1963 г. одни на хуторе, где-то в двухстах метрах от основной деревни, да ещё и за нами было порядка пяти домов, построенных позже нас, а частично и до нас. Но к 1928 г. Куст был уже сформировавшейся деревенькой. Скорее всего, как я полагаю, с полностью отсутствующим дореволюционным прошлым, кроме хутора Шубина. Получается, что построились-то в 20-х годах, а уже к середине 60-х почти все вокруг нашего дома поразъехались. Деревня-то образовалась с расчётом доброго ожидаемого хозяйствования на плодородных и пустующих землях. Так сначала и было, до конца 30-х годов (до 1929 года), когда новая экономическая политика (НЭП) стала сходить на нет усилиями государства, когда стали раскулачивать сначала слишком разбогатевших своим честным трудом, потом – середняков, а позже и прочих, на кого глянет глаз…
В сборных переселенческих деревнях говор устанавливался тоже сборный. Кто что привез. И уже к нашему детству-отрочеству он был практически единый для всех, кроме, как я уже говорил выше, деревни Печники. Но что было устойчиво для всей округи деревень, так это полное отсутствие в разговоре среднего рода. Весь средний род был женским: окно, мясо, молоко и прочее – всё она. Вот, например, как говорила моя бабушка Вера про пшено (я приведу, по возможности, с учётом и произношения):
– А пашано такая чистая, жёлтая, прям как янтарь!
К этому можно только быстро привыкнуть, а излечиться от этого не то, что невозможно, но очень трудно. Я, например, и сейчас могу свободно говорить на том моём далёком детском языке. С неправильным родом и ударениями. Как и мои родители. Правда, давно, в 1953 г., родители, возвратившись после года отсутствия из города Кропоткина, что в Краснодарском крае, стали вдруг говорить, как мы определяли это, по-городскому. Со средним родом, правда, у них осталось всё так же, а вот с окончаниями в глаголах – полный переворот, прямо как ещё одна революция, только языковая. Идёт, вместо привычного мягкого идёть, свистит, вместо свистить. Но длилось это недолго, а потом вернулось всё к обычному, и навсегда. Да и с ударениями и множественным числом не всегда было складно. Отец с мамой, например, говорили, что на станцию привезли арбузы и дыня. Не дыни, а именно дыня. И ещё, окончание населённых пунктов. Не «в Борисоглебске», а «в Борисоглебском», не «в Мичуринске», а «в Мичуринском». Но это не только так у родителей, так было почти сплошь по всей деревне, если не по всем близлежащим деревням.