Я не охотник и не рыбак, а рыбу всё-таки несколько раз приходилось ловить. Только не очень-то получалось. Уметь надо и знать как. А чтобы уметь и знать – желание должно быть и тот самый азарт.
Приходилось ловить форель на Северном Кавказе. Меня пригласил в гости после первого курса института мой товарищ, родители которого жили в Краснодарском крае, в городке Нефтегорске. Они из казаков. Поехали мы на летние каникулы в 1968 г., после месячной строительной практики в Зеленограде, походить с его местными друзьями по Северному Кавказу, пешком из Хадыженска на Лазоревское, что на берегу Чёрного моря. Вот там, на горных речках, и удалось мне поймать всего трёх форелей. Форель была не очень большая, в среднем сантиметров 15-20. У ребят-то много получилось, и съедать не успевали втроём, а то и вчетвером, за один раз. Солили в запас.
Ещё одна рыбалка была в Клёново. Правда, родители в это время жили ещё в деревне Сергиевка, что в полутора километрах от Клёново. Теперь уж в гости ко мне приехал нефтегорский друг. А ещё в это время в гостях у нас была моя крёстная, тётя Шура с мужем, дядей Пашей и с дочкой Ирой. Я думаю, что это было примерно летом 1971 года. И вот мы вчетвером, брат мой, Фёдор, дядя Паша и мы, два студента, отправились в Еськово, что недалеко от Клёново. Пошли мы в ночь, на утреннюю зорьку. При выходе из Узкого нас застиг мощный ливень с такой же грозой. Частично мы промокли, а частично и нет, поскольку укрылись под мостом через речку Голавлиху. В Еськово мы просушились у костра, а переночевали в каком-то стожке соломы.
Там два больших пруда, и в них красных карасей – видимо-невидимо. Ловили сразу на два крючка на одной удочке. Рыба голодная, много её, так что и поплавок ожидания был не нужен, опускай червя – получай карася. Надо сказать, что интересного в этом было мало. Заготовка какая-то. Причём – мелкий карась. Впрочем, и на зорьку-то нечего было ходить, карась там ловился в любое время и с одинаковым успехом.
А в последний раз я с братом ловил примерно в 1974 году. Я уже закончил институт, работал в г. Долгопрудном. Приехали мы на выходной день с двумя моими товарищами, сослуживцами в Сергиевку (тогда родители жили ещё не в Клёново). И Фёдор устроил нам рыбалку, с бреднем и сетью, конечно. Но ловили не с запасом, а только из интереса и на один раз поесть. Ловили бреднем на речке Голавлиха. Арендовал нам бредень местный рыбак Михаил Иванович, по прозвищу «Карухан», которое появилось у него из-за его присказки о пьяном человеке или о себе – «накаруханился». Он и сам с нами пошёл порыбачить, но свою долю рыбы брать не стал, гостей, говорит, у вас много, а я, мол, понадобится, так и наловлю. Словом – сплошное бранконьерство.
Потом уже мои дети, дочка и сын ловили рыбу вместе со своим дядей Федей. Он жил в это время уже в селе Красное, в сорока километрах от Клёново (по дорогам). Поехали мы с семьёй на медовый Спас, 14 августа, в гости и на праздник. У Фединой жены день рождения на Спас. Вот Фёдор и повёл моих рыбаков ловить карпов. За мальками карпа он сам ездил в рыбохозяйство-питомник и потом запускал их в Красновские пруды. Ловили-ловили, ничего нет. Собрались мы и ушли, уже к праздничному столу надо было готовиться. А сын остался ещё половить. Сидим за столом, идёт сын, удочка не свернута, на отлёте, сам счастливый. А в небольшом ведёрке у него карп лежит, изогнутый, даже не помещается в этой посудине. Федя даже затрясся весь, вот, что значит азарт: «Как же ты его, такого, вытащил? Без сачка-то?»
Ну, вот так, вознаградилось! И нам лестно, вон, сын-то какой! А больше за него радость была. Так уж ему хотелось рыбу поймать! Сон в руку…
Были и другие охоты. Грибы, например, ягоды. Грибы в наших степных местах известные – луговые опята. Дождик пройдет, и они ручейками растекаются по лугу. Особенно в тех местах, где остаются следы от коровьих лепёшек. Грибы эти обычно тут же жарили и подавали к столу. Консервировать их не знали как, да и можно ли было это делать, никто сказать не мог. Посуда для консервирования была известно какая – бочки. А банки герметично закрывать не знали как, да и товара такого для закручивания банок в то время в нашей деревне не было.
Росли ещё по навозным кучам и по лугам шампиньоны. Как сейчас помню – просто белое поле одних шампиньонов по всем местам, где разложен навоз. Но гриб этот был для нас поганым, поскольку его шляпка снизу была тёмной, как и мы сами в этом грибном вопросе. Тёмное – значит плохо. Это как в Ветхом Завете (в книге Левит), по необъяснимому определению, кого можно человеку есть из животных, а кого нет: