И ещё. Сидим, смотрим программу «Время». Уже заканчивается. Я смотрю на Тома, он – на меня. Ждёт «заветного» слова «гулять». Закончилась программа «Время», я говорю Тому:
– Ну что, Том, пойдём?
Том насторожился, но другой реакции пока нет, поскольку не прозвучало «заветное» слово.
– Гулять-то пойдёшь? – спрашиваю.
Тут уж он взвивается до потолка, прыгает около меня, по комнате бегает. Но я ещё не всё сказал. Говорю:
– А где твой поводок, неси его сюда.
Том реагирует, понятно, на ещё одно заветное» слово, «поводок». Он бежит за ним к входной двери, где и лежит, дожидается своего часа этот поводок, тащит его в комнату. Вторым заветным словом, равным «поводку», было слово «верёвочка». Это я сделал для разнообразия, так больше видно, что не всё тут просто.
Смотрю, а отец просто ошалел от такого нашего «диалога» с Томом. Зауважал нашего питомца.
Пришли мы с гуляния. У отца в руках Томина игрушка. Смотрю, а отец стал с ним играть, как и я. Ну, слава Богу! Образовалось. А то ведь могло и по-другому получиться, не принял бы его никак.
Утром, слышу, в комнате, где спали родители, мамин смех. Вхожу, а мама рассказывает:
– Ну, какой же Том-то умный! Я просыпаюсь, а он сидит на полу, голову свою положил ко мне на подушку и смотрит на меня. Я, прямо, сначала испугалась.
А за завтраком отец, посмотрев на нас, сказал:
– Да вы, наверно, с ним из одной тарелки едите?
– Ну что ты, папа? Из какой одной тарелки? – отвечаю я. – Просто у него такая же тарелка, как и у нас. Она, вон, и с отметиной, чтобы не перепутать.
Сказал, а приведись такому случиться, и ели бы из одной.
Ели не ели, а случай такой представился. Нашему институту в 1990 г. дали участок земли для огородничества и под строительство дачного домика. Наша семья тоже получила участок, десять соток. Приехали мы туда все вместе, Тома тоже взяли. Июнь, жарко. На соседских дачных участках попросили воды, набрали её в полиэтиленовую канистрочку, которая имела две крышки-чашки, чтобы из них можно было попить. Сидим под дубом. Ребята наши попили, я себе тоже налил, поставил рядом. Слышу, вода плещется, как будто. А это Том, которому уже налили отдельно в какую-то посудину, лакает из моей чашки. Напился он, я вылил остатки, чуть сполоснул, себе налил и тоже попил.
Да и за другим примером далеко ходить не надо. В семье сына сейчас проживает собачка Симба. Вот, только что, мы смотрели небольшой фильм, как сын скармливает Симбе ложечкой арбуз. Так и хочется сказать, что одну ложку Симбе, а другую – себе. Но, конечно, ничего такого не было. Но ложечка-то не Симбина, а общая, столовая.
Кстати, в 2017 году Симба жил у нас на даче вместе с нашей внучкой практически два летних месяца. Так вот, Марина его приучила не попрошайничать, когда мы едим за столом. Ели мы на веранде, и на веранде же, у входной с улицы двери, стояла его пластмассовая конура. Достаточно было посмотреть Симбе в глаза, чтобы он ушёл в конуру и не высовывался. Сын очень удивился такому его поведению: «Как же это у вас получилось?»
Опыт потому что богатый…
В посёлке, где жили мои родители, у нас уже был небольшой участок с домиком. Огородом там занимались родители, а мы приезжали с детьми на лето. В основном – Марина. У меня были летние практики со студентами по Ярославской дороге. А это очень длинный путь. Практически через всю Московскую область по направлению север-юг. 70 километров до Москвы, да ещё 170 от Москвы до этого посёлка. Вместе с ними в домике обитал и Том. Когда ходили к родителям, то собачку с собой не брали, поскольку пришлось бы её заводить в квартиру. У родителей была квартира городского типа. Как бы отец не относился к Тому, но, я думаю, ему всё равно было бы не очень приятно видеть в своей квартире собаку. Мы его оставляли на даче, привязывали. Мама, я думаю, была бы и не против присутствия Тома в квартире.
Вот что интересно. Казалось бы, всё время на улице, бегает по участку, звенит на прохожих. Но это для него как квартира, поскольку слово «гулять» им и здесь, в такой ситуации, воспринимается так же, как и в московской квартире. То есть «гулять» – значит выйти за ограду.
Часто ходили в лес, на речку. Том бежит в густой траве впереди нас, а то и сбоку, но никогда – рядом. Убежит далеко, нас не видно. Вот он встанет, как суслик, на задние лапы, а передние висят так же, как и у суслика, увидит нас и снова побежал по своим делам…