Вот, например, смотрим мы сейчас по телевизору сериал «Чисто английские убийства». В нём постоянно происходят детективные события, как они сами называют, «в деревне». А деревня-то – чистенький и опрятный городок. По деревне мощёные улицы, дома каменные, ухоженные. Посмотрели бы они на нашу деревню, в любое время, в царское, большевистское и современное. Поэтому и удивлялись наши солдаты тому, что свиньи едят из бетонного корыта, что двор подметается. Уже в наше, советское время, удивлялись наши туристы обилию и разнообразию продуктов и товаров в магазинах побеждённой Германии, каких только душе угодно…
Первое время ребятишки, друзья, наши товарищи, от игр совсем отбились. Всё взахлёб слушали нашу «Родину». И то есть, и это, и всего помногу. Хочешь, поговорят с тобой, расскажут, постановку какую-нибудь передадут, да и музыки разной иностранной навалом, никогда не слышанной. Помню, как-то мы играли зимой у нас в доме, человек шесть нас было, а тут стали передавать по радио спектакль про события во время войны, про Брестскую крепость. Мы сразу же переключились на спектакль. Весь прослушали.
А в нашем доме всегда ребятишек много было. Нас с братом двое, да ещё впятеро деревенских. Всё это нашими родителями разрешалось. Поэтому для нас, ребятишек, было всё просто. Куда идти играть? Пойдём к Зайцевым! Было ещё и к Калмыковым и к Силиным: их дома были рядом. Но пореже. Чаще гуртовались у нас. Тем более, что отец сделал нам «гигантские шаги». К вкопанному вертикально столбу, с вращающимся кольцом наверху, привязывалась длинная верёвка. Берёшь её конец, разбегаешься и летишь, чуть подскакивая и подпрыгивая, вокруг столба. Ещё была «центробежная карусель». Это конструкция представляла собой вкопанное в землю на оси деревянное колесо от телеги, на которое прикреплялась длинная доска. При вращении колеса кем-нибудь, человека, ухватившегося за эту доску, сносило центробежной силой. Только держись! Для меня оба аттракциона совсем не подходили, потому что мгновенно начинала кружиться голова.
У Калмыковых было четверо сыновей: Колька, взрослее нас (у него была уже другая компания), Толька, ровесник моему брату, Витька, на год моложе меня, и Юрка, года на два моложе Витьки. Мать их, тётя Вера, Вера Кузьминична, очень была крикливая. Расшумится, раскричится. А то и разгонит нас. Но это на время. Мы знали, что завтра, а то и сегодня, опять к ним прибежим поиграть.
Я помню немного и деда наших сверстников, Ивана Петровича Калмыкова. Высокий такой старик, с большой белой бородой. Строгий. Но его к рукам прибрала эта тётя Вера. Когда она вышла замуж, за сына Ивана Петровича, свёкор назвал её Веркой. Она ему на это: «Я тебе не Верка, а Вера Кузьминична!»
Так он и называл её с тех пор. Да и не только он, а и в деревне звали её именно так.
Калмыковы поселились в Кусте раньше нас, Зайцевых. Они приехали сюда, вероятно, из тех же мест, где жили и наши предки. В каких-то ранних исторических документах, когда я разыскивал в интернете информацию о своих родственниках, мне встречалось указание на хутор Калмыковых в тех же местах. Вполне может быть, что это они и есть. Семья была очень хозяйственная, работящая, поэтому и перебрались на новые земли в период НЭПа, в его начале, а может быть, и раньше.
Этой Вере Кузьминичне досталось как-то от ребячьих шалостей, даже и от своих сыновей. В нашем клубе стоял бачок с питьевой водой. Вот в эту воду деревенские ребятишки договорились и подсыпали слабительного. А Калмыковы, ребятишки, не успели предупредить свою мать, да она и не собиралась в этот вечер идти на фильм. А тут, вдруг, появляется, опоздавшая, к самому фильму. Да прямиком – к бачку воды попить. Дома не успела. Не успела и фильм досмотреть. В гостях, на людях, хорошо, а дома с этим делом лучше. Вот потом было шуму, когда она узнала о хулиганстве.
Снова вывих в сторону получился из-за этих Калмыковых…
Антенну нашу, приспособленную для радио, вскоре пришлось разобрать. Разобрала её молния, которая зацепила за антенну и пережгла провод, от этого и сарай загорелся. Так что антенну восстанавливать не стали, а провод обвили вокруг дома, под карнизом. Качество приёма оказалось такое же, ничуть не хуже, чем с антенной на столбах. А из шестов антенны отец сделал громоотвод (или молниеотвод, не знаю, как правильнее, лучше, вероятно, – молниезащита). Он скрепил эти шесты в один и привязал к полученному большому шесту на изоляторах проволоку диаметром миллиметров пять или шесть. Конец проволоки приварил в кузнице к мощной железке, которую закопал в землю. Над этой железкой была устроена воронка. Молниеотвод отец прикрепил к ветле, которая находилась перед домом. А перед грозой это место, где была закопана железка, мы обильно поливали водой, для лучшего контакта с землёй, наверно.