Элиас не огорчился — он сел неподалёку на плоский камень и, уплетая шницель, рассматривал склон холма, на котором росла красивая высокая берёза. Это было самое высокое дерево во всей округе, и Элиас подумал, что лучшего дерева для гнезда не найти. Птенцы, сидя в гнезде, будут любоваться великолепными окрестностями и, конечно, очень быстро научатся летать.
— Папа, давай повесим наше гнездо вон на том дереве? — сказал Элиас.
— Ни в коем случае! — Мама испугалась. — Чтобы мне потом везти вас с переломанными костями в больницу?!
Папа обиделся:
— Как! Ты хочешь сказать, что я не умею лазить по деревьям?
Мама кивнула: именно это она хотела сказать. Папа доел шницель и облизал пальцы. И тоже кивнул — Элиасу:
— Пошли! Бери гнездо.
Несмотря на мамины возражения, они перешли ручей и вскарабкались по крутому склону. Наконец добрались до берёзы, но когда подняли головы, то едва разглядели вершину дерева, покачивавшуюся под порывами ветра высоко-высоко. Эта берёза была самым настоящим динозавром среди деревьев!
— На самый верх нам не надо лезть, — сказал папа, — на такой большой высоте птицы не гнездятся.
— Орлы, наверное, гнездятся, — предположил Элиас.
Папа повертел в руках гнездо.
— Думаешь, это орлиное гнездо? — спросил он неуверенно.
Элиас отрицательно покачал головой.
— Это гнездо для воробушков. — Элиас хотел на глаз прикинуть высоту дерева, но от этого у него закружилась голова, хотя он и стоял на земле. — Надо повесить его как можно ниже. Воробушки летают совсем невысоко.
— Правильно говоришь! — Папа кивнул, сразу повеселев, подтянулся на руках и залез на нижний сучок. Оттуда он подал руку Элиасу и поднял его к себе. — Только бы с нами ничего не стряслось по милости воробушков!
Они забрались на третью ветку, считая снизу. Ох, как непросто всё оказалось! Оба пыхтели точно бегемоты и дружно решили, что высота третьей ветки как раз подойдёт для воробьиного гнезда. И втиснули гнездо в развилку двух ветвей, тщательно укрепив, чтобы оно не свалилось на землю. Потом посмотрели вниз. Мама сидела у ручья и отмахивалась от комаров.
— Мама боится за нас с тобой, — засмеялся папа. — Она думает, мы не умеем лазить по деревьям!
— Если бы мы захотели, то запросто залезли бы на самый верх! — сказал Элиас.
— Запросто, — согласился папа. — Совершенно запросто! — И стал осторожно спускаться вниз.
В тот день они убедились ещё и в том, что совершенно запросто могут вырезать лодочку из сосновой коры, в два счёта могут наловить головастиков, шутя и играя, потерять пять воланов для бадминтона, съесть до крошечки всех «берлинцев» и с лёгкостью заснуть на клетчатом пледе. На припекавшем весеннем солнце они в два счёта получили солнечные ожоги на спинах и потом в машине запросто дули друг другу на спины и плечи, где обгорела кожа.
Волшебное воскресенье! Уже дома, когда мама, в ванной, помогла Элиасу отмыться начисто и велела идти спать, он снова вспомнил о бабушке.
Он выдвинул из-под кровати картонную коробку. Бабушка Нетя сидела на пожарной лестнице. На ней опять было голубое платье, синий передник и зелёные как тина колготки. Она грызла печенье, глазки её сияли, было видно, что она на славу выспалась.
— Здорово! — сказал Элиас.
— Здорово! — откликнулась бабушка, вытирая рот рукой.
— Ты здорова?
— Как корова! — Бабушка весело закивала, вскинула головку и, расхрабрившись, пересела с четвёртой ступеньки лестницы на пятую.
— Отлично. Значит, завтра пойдёшь вместе со мной в школу.
— Школа? Что такое школа? — заинтересовалась бабушка.
— Это… — Элиас смущённо умолк. Сам-то он ходил в первый класс. Но объяснить, что такое школа, оказалось не так-то непросто, а бабушке надо было объяснить всё правильно. Он не хотел сбивать её с толку. Наоборот! Она должна всему учиться, всё понимать, чтобы как можно скорее стать такой же умной, как другие бабушки.
— Это такой большой детский сад, — нашёлся Элиас. Ведь, пожалуй, так оно и есть, подумал он, и бабушке такой ответ должен понравиться. — Для больших ребят.
— Что такое ребята? — спросила бабушка, с аппетитом принимаясь за следующую печенинку. Она хорошо отдохнула и теперь могла бы болтать не умолкая до поздней ночи, а то и до утра. Но у Элиаса уже слипались глаза.
— Вот я, например, ребёнок. Не спрашивай больше ничего, Нетя, — попросил он. — Я уже сплю. Завтра понедельник.
— Что такое понедельник? — потребовала ответа Нетя. Но ответа не последовало.