— Уж простите, Бога ради, матушка-барыня, что осмелился я без спросу к вам в экипаж забраться. Боязно мне было, что забудете вы обо мне. До меня ли вам!.. А там день за днем забыли бы обо мне, и не выбраться бы мне отсюда… Уж вы меня не оставьте, — а я заслужу, — по силе-возможности служить буду…
Маменька сначала, было, перепугалась, а потом стала смеяться. А няня сказала:
— И хитер же ты, Великан Иваныч, какую штуку удумал!.. А мы будто краденого тебя с собой увезли!..
Мы узнали потом, что дедушка сначала был очень недоволен хитростью Великана Иваныча и на другой же день хотел послать за ним нарочного, чтобы привезти его обратно. Но потом раздумал и махнул рукой.
Так Великан Иваныч и остался жить у нас. Вот и вся моя история, — только разве о кукле досказать надо… Вот это та самая кукла, из-за которой Великан Иваныч впал в немилость у дедушки, и попал к нам.
Уже весной нашли мужики при дороге, в канаве большой ящик и привезли к дедушке, — а в ящике оказалось потерянная, было, заграничная куколка.
Дедушка на другой же день прислал ее мне с нарочным и велел спросить, как же быть теперь с Великаном Иванычем, который был у нас в роде заложника? Я чуть, было, в отчаяние не пришла, — мне уж и кукла была не мила. Но посланный меня успокоил:
— Барин изволили так сказать: ежели карла наш не больно вам прискучил, — так пущай у вас и живет!.. Так как изволите передать барину?..
— Передай папеньке, Федор, — сказала матушка, — что Великан Иваныч нам всем по душе пришелся, и я его от себя не отпущу!..
Я благодарно взглянула на матушку.
— Слушаю-с, — сказал Федор, — так и доложу. Счастливо оставаться!..
Так и остался у нас Великан Иваныч и до того привязался к нам, что мы его за родного считали. А когда в том же году матушка выхлопотала ему «вольную» и передала ему бумагу о том, — он упал в ноги, закрыл лицо руками и заплакал, как ребенок…
Но от нас он не ушел и жил до самой смерти, — и более преданного, верного и любящего человека, чем он, я в жизнь свою никогда А видела…