— Энни!
— Да, знаю. Не нужно было этого делать, и вот теперь любимый муженек пытается доказать, что я ошиблась. Сегодня его первое занятие на курсах, и я очень надеюсь, что инструктор не выставит его из класса.
Несмотря на свое ужасное состояние, Гледис улыбнулась. Как хорошо быть рядом с такой подругой, отметила Глед, хоть чуть-чуть расслабиться, иметь повод для смеха.
— Я целую вечность с тобой не болтала, — усмехнулась Энн, помешивая кофе. — Но ведь мне и не следовало этого ожидать, правда? Ведь у вас с Кристофером все это время продолжается медовый месяц?
На глаза Гледис мгновенно навернулись слезы, и все расплылось.
— Да, — солгала она, отведя взгляд и молясь, чтобы подруга, такая счастливая в супружеской жизни, не заметила, как несчастна она в своем браке.
— О, чтобы не забыть, — взволнованно сказала Энни, — я получила весточку от тети Эммы.
— О чем она пишет?
— Просила поблагодарить тебя за письмо, где ты рассказала ей о том, что познакомилась с Деппом, и обо всем остальном. Она любит романтические истории. Потом она пишет нечто странное. Она думает, что платье пригодится еще один раз.
— Да? Опять? Кому?
Энни наклонилась вперед, грея ладошки о кружку с кофе.
— Думаю, вы с Деппом были слишком заняты друг другом в день своей свадьбы, чтобы заметить, как замечательно ладят друг с другом твоя мать и мистер Гловер. Эмма, конечно, не могла знать об этом, но… вероятно, так должно быть.
— Моя мать. — Теперь, когда Глед вспомнила свой разговор с Патом на свадьбе, ей стало все понятно. Она забыла об этом за те несколько недель, что прошли со времени их возвращения с Гавайев. За это время он дважды звонил Гледис, но ни разу не упомянул Бэт, да и ее мать о нем не говорила.
— Что ты думаешь?
— Моя мать и мистер Гловер? — Глед почувствовала, что, наверное, будет справедливо, если это произойдет.
— Просто невероятно, — Энни сияла. — Разве не замечательно? — До недавнего времени — точнее, до прибытия подвенечного платья — Гледис не замечала, что подруга так склонна к романтике.
— Но мама не сказала ни слова.
— А ты ждала, что она пустится в откровения?
Глед пожала плечами. Энн, конечно, права, и по многим причинам. К новой любви и замужеству Бэт подойдет с большой осторожностью.
— Вот будет замечательно, если все кончится тем, что и твоя мать наденет это платье!
Гледис кивнула и, прижав кончики пальцев к вискам, прикрыла глаза.
— Теперь ко мне является видение…
Энни засмеялась.
— Думаю, нам нужно позвонить моей маме, — продолжала Глед, — и сказать, что мы обе ясно видели, как она стоит в этом платье рядом с почтенного вида джентльменом.
Энни лукаво захихикала.
— Да, здорово. Просто здорово. — Она с удовлетворением вздохнула. — Знаешь, платье определенно имеет отношение к твоей матери. Скоро нам нужно будет что-то с этим делать.
Гледис притворилась, что выступившие у нее слезы были слезами радости, и смахнула их тыльной стороной ладони.
Но радость вдруг ушла из глаз подруги.
— Ты сама скажешь, что случилось, или мне нужно все из тебя вытягивать?
— Я… у меня все в порядке.
— Нет, не в порядке. Не лги. Не забывай, что я тебя хорошо знаю. Сколько лет ты моя лучшая подруга. Ты и носа не показала бы, если ничего не случилось.
— Думаю, я допустила большую ошибку, надев «волшебное» платье, — призналась Гледис.
— Подвенечное платье?
— Мне не нужно было этого делать.
— Боже, что же произошло! — воскликнула Энни, озабоченно нахмурившись. — Это звучит нелепо.
— Оно затмило мой разум. Я всегда была романтически настроена, помнишь? Всегда верила в большую любовь. Когда Эмма прислала тебе платье, я подумала, что после изобретения мороженого это самое замечательное событие.
— Неправда! Помнишь, как ты меня убеждала…
— Я помню, что говорила, — перебила ее Гледис. — Но в глубине души с нетерпением ожидала, что же произойдет. Когда вы с Майклом решили пожениться, я была в восторге. Потом, когда ты прислала мне подвенечное платье на Гавайи, я вроде как забавлялась этой фантазией — до тех пор, пока не встретила Кристофера. Мне хотелось выйти замуж. Я мечтала, чтобы у меня было несколько детей.
— Дорогая, — сказала Энни с озадаченным видом, — что-то я тебя не понимаю.