- Да ты что, - растерялась Нюрка.
Но он не захотел разговаривать больше, а она не знала, что делать. Тронула за плечо и отошла. Появился отец. Не успел он поинтересоваться, где Ося, не заболел ли, как постучал дядя Мыкола.
- Ой, лыхо! - сказал он прямо с порога.
Да так серьезно, что у Нюрки сердце в пятки опустилось. И было с чего. Каптерщик из вольнонаемных, кот шелудивый, продал куда-то на сторону лес - бревна, что привезли на шахту для креплений. Воровство по мелочи за ним давно водилось, но чтоб в таких размерах! А все потому, что нашел, как спихнуть на Осипа. Тот же ведомость на прием леса заполнял. Каптерщик ходит ухмыляясь. Вражеская, говорит, проделка. «Лес исчез? А кто тут у нас работает?» Ни стыда, ни совести у людей не осталось.
Отец побледнел. Юзек сидел угрюмый. Один дядя Мыкола суетился и говорил, что сейчас они что-нибудь придумают. Так не бывает, чтоб не было выхода. Да что ж это деется, невинных людей подставляют.
- Ничего не докажешь, - хмуро возразил отец. - Эх, говорил я держаться от конторы подальше.
Ничего они не придумали. Кто Осип и кто каптерщик? Понятно, которому поверят власти.
- Анночка, Анночка, - позвал Юзек перед уходом на работу, но толком не сказал ни слова, попрощался.
- Мама, что теперь будет? - спросила Нюрка, когда за ним закрылась дверь.
Мама голову опустила и заплакала.
Нюрка побежала вслед за Юзеком. Не догнала.
Весь день их трясло, как в лихорадке. Вечером Юзек вернулся.
- Не знайджено ешчо, - ответил на немой вопрос, обнаружили ли недостачу леса.
Сел и понурился. Пиджак не снял, не почистил как обычно.
Мать взялась ужин накрывать.
Они обернулись на звук испуганно. Вошел дядя Мыкола:
- Чого як на похоронах?
Сообразил, что плохую шутку сказал, закряхтел.
Оглянулся и зашептал, что один надежный человек из Холодной Балки берется списать тот лес. Как негодный. Выправит документы. Заплатить надо.
- Это не есть правда, - поднял глаза Юзек.
- Сиди, - махнул на него отец. - Ты жить хочешь?
- Юзек, пожалуйста, - попросила Нюрка.
Это же единственный выход, как он не понимает! А Юзек точно не понимал, даже с облегчением заметил, что платить все равно нечем.
- Я вже думав, - вздохнул дядя Мыкола. - Можно у людэй запытаты. У всех заначка есть, хоть и крохотная. Ну не дадут же погибнуть человеку! Оно, конечно, у всех дети, семьи. Но должны ж понимать!
Они молчали, обдумывая.
- Ося, - возбужденно поднялся с места Нюркин отец, - а те монеты, ты их не потратил, они до сих пор у тебя?
- Какие монеты? - удивился Юзек.
- Мы когда пиджак твой стирали, монеты нашли. Нюрка обратно зашила, - пояснил отец.
Юзек пожал плечами: не знает он ничего про пиджак. Его собственный разорвался в дороге, а этот сняли с покойника и ему дали.
Нюркин отец вспорол пиджак и извлек на свет Божий две серые монеты. Юзек изумленно глазами захлопал. Старшие мужчины обрадованно засовещались. Дядя Мыкола попробовал на зуб, кивнул довольно, стал жалеть, что нет цыган - разве в Холодной Балке дадут хорошую цену, с ними не поторгуешься.
- Какие торги в такой ситуации, - возмутился Нюркин отец.
- Торги уместны в любой ситуации, - заверил его дядя Мыкола.
Юзек покрутил пиджак в руках. Может, тут еще что есть? Нашел фотографию, посмотрел на надпись и отложил в сторону. Сказал, что монеты литовские, фотография подписана, видимо, тоже по-литовски. А он даже не помнит предыдущего владельца.
Значит, его сердце не занято! Нюрка было обрадовалась, слов нет как, потом опомнилась. Устыдилась.
- Ну, бабы, молитесь, чтоб все удачно прошло, - попрощался дядя Мыкола. - Подсудное же дело.
Спать легли притихшие.
- Дай Бог, чтоб получилось, - сказал отец матери, но Нюрка расслышала: - Столько людей рисковать будут. Ох, полетят головы в случае чего.
Нюрке стало страшно.
Юзек веселым не выглядел. Опять попрощался перед уходом. Нюрка не усидела дома. Не могла смотреть на мать и разговаривать о пустом, зная, что сейчас решается. Пошла к сосне. Прислонилась к стволу. Зажмурилась. Перед глазами всплыл образ Матери и Отрока. Смутный. Лики Нюрка помнила плохо. А слов не было. Больше всего вспоминалась обгоревшая трещина.
Так и нашел ее Юзек, зажмуренную, у дерева.
- Анночка! Анночка!
Она бросилась к нему обрадованно, а он протянул руку, разжал кулак. На ладони лежали две монеты. У Нюрки в глазах потемнело. Не получилось!
Юзек... улыбался.
- Не потшебовалися! Анночка, не потшебовалися!
По его словам, на шахте тайно работала комиссия. Нашли нарушения. Сегодня были аресты. Тот человек, каптерщик, много чего натворил. Все всплыло, в том числе и его махинации с лесом.
- Не обвиняют мне! - сиял Юзек.