– Вы что тут делаете? В гости приехали?
– В гости! К маминому брату! – кивнула она на Степана Даниловича.
– А мамка где? – Мотька посмотрел через стекло – никого больше в машине не осталось.
– Где-где! Дома! Cо скотиной управляться кто-то должен, – важно ответила девочка.
Со скотиной кто-то управляться должен. Мотька с этим был согласен. Однако зачем начальству скотина…
– Вы что за начальство?
– Мы? – изумилась девочка. – Мы не начальство! – и объяснила с такой гордостью, как будто это значило выше любого начальства: – Мы шахтеры! Из Донбасса.
Не начальство? А почему не на автобусе? Или там на поезде?
– Откуда у вас тогда машина? – допытывался Мотька.
Они, разговаривая, очутились у открытого окошка со стороны водителя, и Мотька заглянул внутрь. Руль из двух кругов. Интересно, зачем второй. Наверное, гудок. Вот бы проверить!
– Как это откуда? Родион купил. – Девочка спросила в свою очередь: – А ты в школу ходишь?
– Третий класс закончил.
За кого она его принимает? Неужели не видит, что он взрослый!
– А я первый, – с таким огорчением призналась девочка, что стало понятно – хотела похвастать, а не удалось.
Степан Данилович тем временем укатил на своем «Бобике» на работу, пообещав поскорее вернуться. А мужчина в светлом костюме заметил, что Мотька все еще здесь. Улыбнулся широко:
– Лидочка, не успела приехать, уже женихи крутятся рядом?
– Папа! Так нельзя шутить! – опять топнула ножкой девочка.
– Как же тебя, жених, звать-величать? – не унимался мужчина в светлом костюме.
– Мо… Митрофан. Семашко.
– Семашко? Не знаю таких. – Глаза у мужчины смеялись, у него вообще были такие глаза, что при самом серьезном выражении лица они все равно лучились улыбкой, это Мотька успел заметить. Глаза смеялись, а в голосе просквозило чуть не отчаянье от такого пустяка, что не знаком он с Семашками.
– А что это у тебя в узелке, Митрофан? – вмешалась девочка.
И тут же не поверила ему, что бывают яйца с двумя желтками.
Жена Степана Даниловича открыла ворота, чтоб загнали машину, но мужчина в светлом костюме запротестовал.
– Трофима оставим, пускай столы составит, скамьи настругает. А мы прокатимся по району, родню созовем. Вечером пир закатим. Да, Митрофан? – весело спросил он подтверждения. – Провожатым будешь?
Онемевший от радости Мотька только кивнул.
– А мать не заругает? – засмеялся мужчина в светлом костюме. – Ну давай сюда яйца, попробуем, что тут у вас за чудо такое. Вот, хозяюшка, забирай, а я заплачу мальцу, – распоряжался он весело. – И подарки разгружайте.
Мотька подскочил к багажнику и ему тоже доверили носить сумки. В одной он разглядел консервы, в другой кольца колбасы. Девочка понесла пакет с конфетами.
– Где брали? – шепнул ей Мотька.
– Мы не брали, нам привозят.
– В магазин?
– Нет, конечно. На дом. Я ж тебе сказала – мы – шахтеры!
– А… – протянул озадаченный Мотька. Пожалуй, еду на дом даже начальству не приносят.
Серьезный белобрысый Трофим остался на хозяйстве. Яйца с двумя желтками были забраны женой Степана Даниловича. А Мотька, не веря своему счастью, сидел на коленях у мужчины в светлом костюме. Девочка недовольно бубнила отцу в затылок, что это нечестно, что ее обещали впереди посадить, как приедут, а не выполнили. Молодой шофер заметил добродушно:
– Та поездишь ты еще спереди, Лидочка. Давай хлопца прокатим.
И подмигнул Мотьке.
Ехали полями, из районного центра в близлежащую деревню. Мужчина в светлом костюме откуда-то окрестности знал лучше Мотьки. И местных по именам называл. Расспрашивал Мотьку то про того, то про другого. Мотька отвечал, а сам потихоньку рассматривал щиток панели и определял, что тут есть: круглый спидометр, настоящее радио, круглый циферблат часов, под ним две ручки, а справа бардачок. Красота! Они выехали за деревню, мужчина в светлом костюме вдруг прервал расспросы:
– Ну-ка, Родя, останови тут!
Все вышли из машины. Перед ними на пригорке высилось здание Дома Культуры. Мотька бывал там каждый раз, когда привозили фильмы. Соседка подрабатывала билетершей и пускала его бесплатно. Вот только приезжие киномеханики его не жаловали и не разрешали посмотреть, как они крутят пленку.
– Конюшни разрушили, – у мужчины в светлом костюме пропал голос, ему пришлось откашляться. – Жаль.
– Тут их и не было никогда! Зачем при Доме Культуры конюшни? – удивился Мотька.
– Дом Культуры, значит. И то ладно. Людям служит.
– Папа, хотите внутрь пойдем? – спросила одна из молодых женщин.
– Посмотрим, как вы с мамой когда-то жили, – добавила вторая.
– В Доме Культуры не живут, – запротестовал Мотька, но ему не ответили.