Матушка воротилась приободрившаяся. И принялась устраивать школу для девочек-сирот духовного звания в память об отце Федоре. «Дом пустой, – жизнерадостно говорила няне. – Дети разъехались. А мне старец велел милостыню творить за отца Федора. Сделаем из этой гостиной классную комнату, из той спальни – вторую. Или нам второй пока не надо?» И выбежавшей навстречу дочке: «Здравствуй, Санечка! Вот мне и помощница! Будешь мамочке помогать?» Санечка «буду» сказала с самым что ни на есть серьезным видом...
Няня развспоминалась, не сразу услышала, что в дверь стучат. Оказалось, Клавдия.
– Матушка Ирина кличут! – сообщила горничная. – Освободились и зовут.
По дороге рассказала остальные новости, которые няня не успела узнать у «кухонного собрания»:
– С новой классной комнатой закончили. Осталось окна помыть, и все. Сегодня и домоют. Санечка девочек в парк повела. Покамест не воротилась.
Фыркнула:
– С начала лета с ними носится. То концерт, то театр. Зачем им это? А матушка Ирина вдобавок пять новых девочек взяла. Куда столько? Все три младших сына приезжали намедни! Как на подбор красавцы! Отцы Сергий, Никанор и Савва, – с удовольствием перечислила горничная имена. – Заперлись и шумели за закрытыми дверями! А потом к благочинному поехали. Он посыльным вызвал.
– Шумели? К благочинному? Из-за девочек? – удивилась няня. Сыновья же, наоборот, помогали чем могли матушке Ирине с ее школой! Особенно старший, отец Иов, поддерживал, очень ему нравилось, что матушка школой занялась и хорошо у нее выходит. И в епархии благосклонно к школе отнеслись, дело богоугодное, тем более что матушка Ирина еще ни копейки не попросила, все за свой счет старалась устроить. В память об отце Федоре.
Клавдия посмотрела на няню как на умалишенную:
– При чем тут девочки? Из-за Санечки!
Спросить, что не так с Санечкой, няня не успела. Вошли они в бывшую гостиную. И няня замерла на пороге, ослепленная ярким светом. Солнце заливало комнату через пустые без штор окна. Работница, та самая простая, но справная девка, стояла босыми ногами на подоконнике и старательно терла стекла бумагой. Матушка Ирина распахнула няне объятия навстречу.
– С возвращением! – Заглянула в глаза: – Успела попрощаться с сестрой?
Няня торопливо закивала:
– Застала живую!
Матушка Ирина вздохнула тихонько. И няня вздохнула – матушка любой случай на себя примеряет. Сестра свое пожила, хворала сильно перед кончиной, ничего они с няней толком друг другу не сказали. Да и что тут скажешь, обычными-то словами? Няня за сестру всегда молилась, а говорить им не о чем было. А вот после, это да, это она все достойно сделала.
– А уж какие похороны по сестре справила, – похвалилась няня. – Оградку знатную поставила…
Теперь матушка торопливо закивала. И поделилась в свою очередь:
– Знаешь, сколько у нас теперь воспитанниц? Шестнадцать! Боюсь, не справлюсь!
– Справитесь! – заверила ее няня.
– Ой ли?! Санечка-то наша замуж собралась! Увозит ее Ильинский от нас! Как же я без Санечки? Хотя она все равно собиралась ехать учиться. На учительницу или…
– На повивальную бабку, – подсказала няня и ахнула про себя: «Ильинским, значит, жениха зовут. А куда увозит?»
Матушка вдруг отвлеклась и посмотрела на девку. Та заметила хозяйский строгий взгляд и заскрипела бумагой по окну изо всех сил.
– Осторожно! – вскрикнула матушка Ирина. – Не продави стекло!
Девка стала тереть по окну слабее.
Матушка вернулась к разговору.
– Славный у Санечки жених. Как же Ильинский на Федюшу похож, Царство ему Небесное! К людям открытый. Ласковый. И голоса толком нет. Ничего, Федюша в молодости уроки вокала брал. И этот распоется…
«Надо же», – удивилась няня, уроки не при ней случились.
– …А с Санечкой воркуют – просто два голубка. Точно как мы с Федюшей перед венчанием. Он меня все корил: «Иришка, ну не называй ты меня при людях Федюшей, несолидно для батюшки».
Эту историю няня назубок знала, часто слышала. У матушки Ирины пролегла складка между бровей и задрожала губа, но она сдержалась, не заплакала. И даже улыбнулась:
– А я же сызмальства привыкла, мы чуть не с пеленок дружили. Вроде помню, что нельзя, уже в сан рукоположили, а потом раз, забудусь и прилюдно громко «Федюша!» Он хмурится, а глаза добрые. И Ильинский такой же. Как же он добротой Федюшу в молодости напоминает! Только откуда он взялся?
Няня рот раскрыла.
А матушка продолжила:
– Четыре сына, очень разные, каждый что-то от отца взял, но ни один так не напомнил мне Федюшу. Нет, они хорошие дети. Вот бы отец Федор увидел и порадовался. Приезжали на днях. Все, кроме Ванечки. Ой, и с ним забываюсь! Кроме отца Иова. Отец Сергий дослужился, настоятелем в Знаменской церкви поставили. Как же его матушка радуется! У Ники мальчик родился, после трех дочечек-то. И у Савушки дела слава Богу. А к отцу Иову мы сами все вместе съездили. Он же занятой теперь. Да ты все пропустила, няня! Столько новостей! – матушка даже руками всплеснула. – Отец Иов уже с месяц как благочинный. В его-то годы! Поверить не могу! Тебе кланяться велел.