Анна Павловна, передавая священнику полотенце и рубашку для Васи, неожиданно для себя перекрестилась.
— Облачается раб Божий Василий в ризу правды, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь.
За Крещением началось миропомазание. Катя и Анна Павловна затаив дыхание наблюдали за отцом Василием.
— Елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся, аллилуйя...
Окончив миропомазание и едва взглянув на ослабевшего Васю, отец Василий сразу приступил к измовению.
— ...Оправдался еси. Просветился еси, освятился еси. Омылся еси именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего...
Анна Павловна вдруг ощутила в себе чувство, похожее на надежду, и это чувство в ней росло.
— ...Крестился еси. Просветился еси. Миропомазался еси. Освятился еси. Омылся еси. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь.
Спокойный, уверенный голос отца Василия благодатью входил в сердце Анны Павловны.
— Господи Боже наш, от исполнения купельнаго Твоею благостию осветивый в Тя верующия, благослови настоящаго отрока, и на главу его благословение Твое да снидет...
Сосредоточенно, с надеждой в каждом своем движении передала Анна Павловна понадобившиеся для пострижения волос ножницы.
— Постригается раб Божий Василий, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь.
Таинство близилось к завершению.
— Помилуй нас Боже по велицей милости... — звучал спокойный голос священника. — Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии и о спасении раба Божия Василия.
Когда все было закончено и Васю с крестом на груди положили в его кровать, Анна Павловна спросила у отца Василия:
— Скажите, он не умрет?
Не потупил тот глаза под острым, надрывным взглядом матери.
— Этого я не могу знать, — сказал он. — Одно знаю твердо: умирать ему теперь — значит, идти к Богу на вечную жизнь, в Царствие Небесное. Как говорил мученик Зиновий, когда требовали от него отречения от Христа, угрожая смертью: «Без Христа мне жизнь не нужна, а со Христом и смерть не страшна». Скорбно, конечно, видеть сына на смертном одре, но вера да войдет в вас и да укрепит, — и отец Василий перекрестил Анну Павловну.
Анна Павловна закричала:
— А она, — Анна Павловна указала на Катю, — сегодня говорила, что Васенька умрет! — Запали в душу взрослой Анне Павловне серьезные слова малышки.
— Ты почему так говорила, миленка-Катенка? — спросил ее отец Василий.
— Я знаю это, — глядя в пол, ответила Катя и вытерла слезы. — Я не знаю, почему я это знаю, но это так. Вчера окрестили бы — он был бы жив. — Сила и уверенность слышались в Катиных словах.
Анна Павловна затряслась в плаче. Отец Василий гмыкнул, покачал слегка головой. Катя протянула Анне Павловне стеклышко:
— Берите, смотрите.
Стеклышко показывало, что вокруг лежащей сияющей, прекрасной Васиной головы блистал яркий нимб света. Перед Васей стоял светоносный ангел и улыбаясь смотрел на него. Ожидание было в Ангельском взгляде.
— Ой, какая красота! — вырвалось у Анны Павловны.
Отец Василий подошел к Васе, постоял немного и сказал:
— Да, похоже, умирает. Впору отходную читать.
— Нет! — закричала Анна Павловна и отбросила стеклышко. Его поймала Катя. — Нет!
Анна Павловна упала на колени перед Васиной кроватью, обняла сына и зарыдала. Послышался скрип открываемой двери, и в комнату вошел Василий Иванович. Увидев на полу корыто со свечами, отца Василия в облачении, он застыл на мгновение, все понял и, бросив какие-то свертки, пнув ногой корыто, ринулся к постели сына. И сразу вцепился в шнурок, на котором был крест. Анна Павловна вскочила и схватила мужа за рукав.
— Опомнись! Не трогай! Васенька умирает!
Василий Иванович, рыкнув что-то, отбросил руку Анны Павловны, но она вцепилась в него, отвернула от кровати и впилась в его руки.
— Мракобеска, — прошипел Василий Иванович и стряхнул с себя Анну Павловну. Та, с перекошенным лицом, стукнула его по затылку; Василий Иванович схватил ее за волосы. Отец Василий, стоявший дотоле неподвижно, взял Василия Ивановича за плечи и встряхнул.
— Дядя Вася, возьмите, посмотрите! — подскочила к нему Катя и протянула стеклышко. Василий Иванович машинально придвинул стеклышко к глазам, около минуты смотрел и вскипел вдруг:
— Опять эти стеклышки! — Он с ненавистью глянул на стеклышко и шарахнул об пол, как вчера, и так же добил каблуком. Катя и шелохнуться не успела. На несколько мгновений он остыл. Он стоял, ненавидя всех, часто дыша, и собрался было снова метнуться к Васиному кресту, но раздался тихий, спокойный голос отца Василия:
— Он умер.
Василий Иванович обмяк.