- Чёртов Хуанито, чтобы я хоть ещё раз с тобой пила! Лучше спирт разбавленный, ей богу, - продолжила бубнить.
«Вот люблю я сама с собой поговорить… Издержки одиночества, наверное» - мелькнула в хмельном сознании умная мысль. Она же грозилась стать последним, что воспроизвёл мой многострадальный мозг в этой жизни, так как в следующий момент случилось непредвиденное:
- Какой к чёрту Хуанито? Вы же вдвоём были в доме? – хриплым раздражённым мужским голосом донеслось до меня возмущение из затемнённого угла комнаты.
-…,- было моим ответом.
Нет, голос, а точнее его обладателя, я узнала сразу; да если бы и не узнала, то не страшно, так как Котов в ту же секунду показался из тени своего укрытия. Онеметь меня заставило другое. Чертова радость, что я сейчас слышу его голос, вижу черты небритого лица и эти ярко-зелёные злющие глаза, под которыми залегли тени усталости, гибкую и в тоже время внушительную мужскую фигуру, облаченную во все черное - наверное, именно поэтому я не сразу его заметила, а только после того, как он выдал себя сам.
В этой ситуации мне,наверное,положено было чувствовать справедливое возмущение и моментальное желание вмазать, или на крайний случай запустить что-нибудь в этого ненормального, а не эйфорию от его присутствия здесь и сейчас, причём на каком-то клеточном уровне. И уж явно не чувствовать, как стыдливо уползает из сердца тоска, которая вот уже неделю к ряду просто сгрызала моё нутро. Да что б тебя!
- Аня, я тебя спрашиваю, какой, мать вашу, Хуанито тряс тут перед тобой яйцами?!
Знаете, что ответила бы нормальная женщина? Думаю, что скорее всего послала бы этого ревнивца на все четыре стороны. Или как минимум задала бы закономерный вопрос: «Какого лешего конкретно этот мужик забыл в спальне, где она спит?»
А знаете, что сделала я? А я не нашла ничего умнее, как ответить следующее:
- Почему только передо мной? И перед Сенькой тоже! И вообще, это не твоего ума дело, кто и чем передо мной трясёт.
И всё это глядя в прищуренные от кипящей ревности, буквально метающие молнии зелёные глазищи. И как же согрела мою женскую суть незамедлительно последовавшая реакция стоящего напротив мужчины!
И без того сощуренные глаза Игоря сузились до состояния щелочек, а под недельной щетиной забегали желваки, плюс характерный скрип зубов, после чего с едва сдерживаемой яростью звучат следующие слова:
- С Сеней пусть Андрей разбирается, а я тебя спрашиваю!
- А я тебе повторю: Андрей имеет право спрашивать у Сени подобное, а ты у меня - нет, поэтому…
Я хотела сказать «не пошёл бы ты туда, откуда тебя принесло на мою голову», но договорить мне было не судьба, потому что «надо думать перед тем, как злить и без того заведённого мужика», так как он со словами «видит Бог, я пытался сдержаться» впился в мои губы, сначала буквально кусая их до крови, и в то же время нежно, можно сказать трепетно лаская языком.
Шок продлился какие-то жалкие пару поцелуев-укусов, после чего я уже сама не менее истово и остро ответила Котову. Мало того, давно соскучившееся по мужской ласке тело, обходя все доводы разума, зажило своей жизнью, смело выгибаясь на малейшую ласку горячих сухих губ и жестких мужских рук.
Мой рваный полустон, как нечаянный ответ на дорожку нежных поцелуев от края скулы до изгиба ключицы. В ответ последовал грудной мужской рык, а Игорь, словно ему ничтожно мало этого контакта, берёт в ладони моё лицо, долгий миг смотрит даже не в глаза, а куда-то глубже, заставляя и без того бешеный стук сердца ускориться до заполошного и рваного. И, как кульминация нежности, следует легкое поглаживание лица подушечками больших пальцев и краткий поцелуй в открытые губы.
И я отвечаю, ведомая его чувством, подчиняюсь, вторя его желанию и чувствую, как он уже гладит кромку волос у висков, а после намеренно запутывается пальцами в копне крупных медных колец, оттягивая их до тех пор, пока не слышит мой следующий рваный вдох.
Сладкая боль заставляет тихо всхлипнуть, а пауза пустоты, что тут же последовала - раскрыть глаза и ещё раз взглянуть в глаза собственному соблазну и без слов спросить, в чём дело, а в ответ услышать: