Смакуя горечь вперемешку с азартом, что порождает эта мысль, поворачиваюсь на бок и замираю, любуясь почти идеальной картиной моего утра.
Сейчас её хрупкий силуэт купается в первых солнечных лучах, которые буквально подсвечивают изящную фигурку, делая увиденную мною картинку какой-то нереально эфемерной и далёкой. Такой, которая тут же врезается в память, но ты всё же хочешь приземлить видение, чтобы точно знать, что сможешь удержатьего возле себя.
Я тут же протягиваю руку к любимому лицу, и легонько, буквально кончиками пальцев провожу по щеке и абрису полных губ. Про себя замечаю, что сейчас, во сне, Анин образ без налёта каких-либо эмоций кажется каким-то по детски юным и невинным, а на ряду с присущим ей изяществом ещё более желанным. Учитывая, что в данный момент Аня укрыта одеялом лишь по пояс, невольно сглатываю,остановив взгляд на полной,слегка прикрытой лишь медными кольцами волос, молочного цвета груди. Тут же придвигаюсь ближе и тяну руку, чтобы погладить нежную кожу ореолы, и сразу слышу тихий стон и едва слышное возмущение Ани сквозь сон:
- Игорь, отстань. Я сплю.
Словесного нагоняя ей кажется мало, поэтому ко мне поворачиваются пятой точкой, попутно захватив с собой краешек одеяла, чтобы тут же его примостить под голову.
«Нет, так дело не пойдёт. Будем начинать приучать тебя спать вместе и делиться своим теплом», - думаю про себя и, удобно примостившись рядом, сначала переплетаю наши ноги, попутно подменяю угол одеяла на свою руку, затем обнимаю Рыжую строптивицу. Вторую руку намеренно умащиваю на её груди и наконец-то вырубаюсь, напоследок дав себе установку «поспать три часа», точно зная, что ровно через этот отрезок времени проснусь.
Первые ощущения, когда проснулся – спокойствие и нежность. Ленивое желание открыть глаза и ещё раз посмотреть, как спит моё рыжее чудо. Открываю глаза и поворачиваю голову, ища Аню, но на подушке её нет. Перевожу взгляд ниже и тут же расплываюсь в довольной улыбке чеширского кота. Конечно, зачем ей подушка, если вместо неё вполне себе подходит мягкое местечко в районе моего солнечного сплетения.
Вообще, глядя сейчас на Анину позу сна, невозможно не улыбнуться от умиления, даже такому серьёзному дядьке, как я. Такая себе морская звезда, спит по диагонали кровати, ноги раскинуты, руками она обнимает мою грудную клетку так, что ладошки находятся где-то в районе подмышек. Рыжая головушка повёрнута ко мне, поэтому я сейчас чётко вижу, как в жизни серьёзная тётя-доктор причмокивает губами, посапывая, и мило хмурит мордашку. Волосы почему-то кудрявее, чем мне помнится, а в области лба и висков вовсе свернулись мелкими кольцами завитушек, ну чисто ангел Боттичелли сошел с картин известного художника, чтобы уснуть рядом со мной.
Улыбнувшись собственному сравнению, невольно тяну руку к так заинтересовавшим меня завиткам, легонько провожу по ним пальцами. Мелкие тонкие волосинки тут же распрямляются по ходу движения руки, но стоит только убрать руку, как они, словно пружинки,снова скручиваются в спиральки.
Мои телодвижения явно не приходятся Ане по вкусу, так как она, сонно бормоча что-то себе под нос, тут же откатывается от меня, попутно тянет одеяло и, скрутив оное, пристраивает себе так, чтобы было удобно обнять его руками, голову умостить примерно так же, как минуту назад на мне, и ноги раскинуть в стороны. Проще говоря, Аня просто отзеркаливает ту позу, в которой спала до этого момента на мне.
Выходит, я что, был всего лишь заменой одеялу? Н-да, эта женщина даже во сне умеет поставить меня на место. Впрочем, конкретно в этот момент Анины телодвижения мне на руку, так как пора уже вставать. Мы с Андрюхой договорились с утра обсудить наш дальнейший план действий, особенно с учётом предстоящей свадьбы, плюс надо переговорить со своими орлами с охранного агентства насчёт Аниной охраны.
Вот он, привычный ход моих утренних мыслей – дела, расследование, предстоящие переговоры по бизнесу. Да уж, сегодняшнее утро создает просто сумасшедший контраст мыслей и ощущений с моими повседневными, тем самым просто выбрасывая из накатанной колеи и довольно опостылевшего рутинного колеса, в котором я столько времени кручусь, как белка.