«Ага, значит, всё-таки совесть не даёт спокойно жить. Это хорошо, это очень хорошо» - думаю про себя, вслух же говорю совсем иное:
- Не люблю, когда мне помогают, особенно когда я об этом не просил.
Да, я знаю, что я тот ещё кретин в общении, даже в хорошие дни моей жизни. Что уж говорить сейчас, когда у меня не то что кошки на душе скребут, там целый прайд львов засел когти поточить.
- Да я уж поняла, что «инициатива наказуема», можешь на мне не упражняться в острословии. И без тебя тошно, Игорь.
- Не давай мне повода, не буду. И вообще, мой тебе совет: избавься ты уже от этого бесполезного чувства «совесть», без него проще жить. Комфортнее однозначно.
- Да иди ты Кот в…! - буркнула на меня в сердцах, затем глянула как-то обреченно, и выдала:
- Хотя, тебя куда ни пошли, всё как с гуся вода.
Я лишь хмыкнул в ответ на это замечание, пусть думает, что так оно и есть.
Сеня же, заметив, что её колкость никак не отобразилась на моём поведении и настроении в целом, вздохнула и прошептала, скорее для себя, чем для нас с Андреем:
- Пошла я к Ане. Приятного аппетита всем.
На удивление, Андрей вообще не вмешивался в наш разговор, дулся, конечно, в особо острые моменты беседы, но промолчал. Впрочем, долго молчать у него не получилось, и как только Сенька исчезла из виду, сделал мне замечание:
- Игорь, ты, и правда, будь полегче на поворотах. Сеня ничего плохого не хотела, наоборот помогла тебе в какой-то степени…
- Андрюх…, - выдыхаю и принимаю как должное тот факт, что он не мог не заступиться за любимую, я бы тоже заступился на его месте. И именно потому, что я знаю, как ему сейчас на душе тяжело от нашей перепалки, продолжаю:
- Понимаешь, Андрюх, мне эта помощь в итоге может таким боком вылезти, что… - прерываю себя на полуслове, так как осознаю, что говорю совсем не то, из-за чего переживаю. Точнее, и это тоже, но главное для меня сейчас другое.
- … суть дела в общем-то в другом.
Андрей не дурак, и явно заметил, что я сейчас проглотил несколько крепких словечек, поэтому никак не комментирует сказанное мною, а лишь внимательно смотрит на меня и ждёт продолжения:
- Чует моя пятая точка, что Аня сейчас так взбрыкнёт, что мы все здесь охренеем.
- Ну, знаешь, как по мне, Аня в любом случае устроила бы тебе небо с овчинку.
- Это да, но в другой ситуации у неё была бы Сеня - как минимум для того, чтобы нажаловаться на меня, сбросить пар и успокоиться. А сейчас выходит, что ей даже некому выговориться, так как Коваленко даже не соучастница, а организатор ночной диверсии. И на фоне всего, что происходит, я даже не представляю, что выкинет эта рыжая бестия. А ещё меня очень беспокоит ваша безопасность. И не надо закатывать глаза, тебя давно по частям собирали?
- Кот, ты можешь успокоиться уже с той аварией, столько времени прошло. Я восстановился …
Не даю Андрею договорить, потому что он начинает нести чушь, которая раздражает меня больше, чем надо:
- Не могу и не собираюсь забывать, - отвечаю резко, не оставляя другу вариантов для дальнейшего препирательства.
Вслух я этого Андрею не скажу, но тот проклятый вечер, когда его привезли в больницу полутрупом, у меня не получается забыть при всём желании. Никак не выходит выкинуть из головы тогдашний внезапный звонок моих спецов охранки со словами «Шеф, Барс попал в аварию, везём в клинику, состояние критическое», а на фоне - обрывком услышанная фраза: «Миха, чёрт тебя подери, крепче зажимай рану, иначе он истечёт кровью, смотри, какой фонтан…», а после короткие гудки, пара секунд в реальности и полжизни перед глазами в мыслях.
И это ещё до того, как я узнал детали произошедшего и даже мысленно перестал проклинать «чертовы байки», потому что всегда считал, что это увлечение Андрея обернется чем-нибудь вроде этого…
Байк оказался ни причём, а картинка развороченной BMW в области водительского сидения, мигалки и визг сирены ещё не один год будут стоять у меня перед глазами, снова и снова погружая в тот проклятый момент, когда ощущение полной безысходности взяло верх над здравым рассудком.
И пусть это был лишь краткий миг слабости, но он у меня случился.
К тому же не так давно что-то подобное я прошел, переживая за Кожевникова и его Саню, Андрей второй, кто заставил снова окунуться в это пекло, так вот третьего раза я не собираюсь допускать. Пусть даже все вокруг будут считать меня параноиком и перестраховщиком. На риск можно и нужно идти, но когда он разумный и довольно тщательно просчитанный.