Все правильно: чтобы такого парня заинтересовать, девка и должна быть непростой. Но простота простоте рознь. Конечно, Юлька в свои невеликие годы уже людей лечит и не от простуды травки собирает, а тяжелые раны да серьезные недуги врачует. Грязь, кровь, боль на себя берет, воинов утешает и обихаживает. Но и другое не след забывать – не просто так она исцеляет, а силой Макоши.
Знакомство у них с Юлькой получилось интересное. То есть вначале-то Арина издалека ее заметила, когда та с двумя девчонками в крепостной двор въезжала. А потом уже, вечером, довелось и поближе свидеться. И причиной неожиданно стала Красава. Арина так и не сумела переговорить про девчонку с Анной, несколько раз пыталась, но словно на стену натыкалась. Боярыня ее поначалу выслушала, хотя видно было, что не нравятся ей Аринины слова. Сама же говорить не желала, и все тут! А в последний раз оборвала довольно резко:
– Красава – внучка боярыни Гредиславы! Она здесь по моей просьбе. Сама знаешь, какое у Алексея с сыном несчастье, у нас на нее вся надежда. И чем она навредить может? Дите совсем… Мишаня с ней, как с сестренкой младшей с титешных лет нянчится. Оставь ее в покое!
Но Арина чувствовала – не на нее боярыня сейчас сердится, а на собственную слабость. Возможно, и сама что-то примечала, но гнала от себя такие мысли. Не хочется ей, ох, как не хочется вникать! Потому и слушать не желает: ведь тогда уже не отмахнешься. Или тут волхва постаралась? Ведь Анна-то совсем не похожа на тех, кто себя обманывает, откладывая неизбежное.
Отступать Арина не собиралась, понимала: чем дольше это тянется, тем худшей бедой рано или поздно обернется. А пока следила, чтобы Красава к ее сестренкам близко не подходила, и их самих предупредила не единожды; да малявки, как и Елька с Любавой, занятые при девичьем десятке, без дела и надзора по крепости не болтались. Вот Красава на них издали поглядывала, и очень это Арине не нравилось. А уж ее-то саму маленькая волхва и вовсе такими злобными взглядами одаривала, что казалось, вот-вот железом острым пырнет, да еще и отравленным. Хорошо, хоть старалась обходить стороной – одного столкновения ей хватило.
Впрочем, из-за присущих всякой большой стройке тесноты и беспорядка ходить в крепости приходилось, словно по узким улочкам, как уж тут хоть иногда не столкнуться? В таких случаях Красава только что не скалилась и всегда умудрялась шмыгнуть в сторону. И когда она внезапно выскочила из-за угла недостроенного сруба, ничего иного Арина и не ожидала. Но сейчас девчонка, кажется, даже не видела, кто перед ней: растрепанная, взъерошенная и чем-то не на шутку перепуганная, метнулась к Арине, словно ища спасения. Юркнула за нее, вцепилась в юбку, всхлипывая и дрожа. От неожиданности молодая наставница сначала растерялась, а потом встревожилась – что там еще случилось, если уж Красаву так напугало?
Долго гадать не пришлось. Из-за того же угла вылетела разъяренная Юлька с зажатой в руке синей лентой – раньше такая, кажется, в косе у маленькой волхвы была. Неужто лекарка ее за косу ухватила, а та вырвалась? У Юльки-то из глаз только что молнии не сыпались!
Красава, держась за Аринкину юбку и чувствуя себя в безопасности, высунулась из-за нее и выкрикнула:
– Все равно он моим будет! Моим! Вот! – еще и притопнула, и язык показала.
«Малявка-малявкой, и голосок вроде бы детский, а словно баба норовистая скандалит. Но Юлька-то какова!»
Лекарка при виде постороннего человека мгновенно успокоилась – куда только девалась разгневанная девчонка! Перед Ариной сейчас стояла благообразная, уверенная в себе отроковица. Вот только кулак со скомканной лентой да глаза выдавали ее истинное состояние.
– Что случилось? – Арина на всякий случай заслонила от разгневанной лекарки Красаву. – Что вы не поделили-то?
Красава подняла глаза и только тогда поняла, кто перед ней. Вот тут-то ее снова пробрало! Испуганно взвизгнув от неожиданности, девчонка извернулась, словно ящерица, вырываясь из Арининых рук, затравленно шарахнулась в сторону, налетела на кучу каких-то чурбаков, запуталась в юбке, упала, но тут же вскочила и со всех ног ринулась прочь.
Арина, ничего не понимая, взглянула на Юльку:
– Это ты ее так?
Та оторвала глаза от ленты, все еще зажатой в руке, и с отвращением отшвырнула ее в сторону, но не рассчитала, и узкая полоска ткани, подхваченная встречным порывом ветра, медленно опустилась в грязь возле самых Юлькиных ног. Девчонка брезгливо сморщилась и наступила на ленту ногой, будто насекомое какое или слизняка раздавила.