— Какой он зануда, — послышался женский голос, и он уже прекрасно знал, кому тот принадлежал.
— Я напишу обо всем матери, так и знайте! — строго заключил Перси и переключился на двух девчонок, стоящих в сторонке. — А вы! Как можно заниматься такими вещами? Вы же девочки!
— А ты что, нам под юбки заглядывал, что так уверен в этом? — насмешливо спросила Сиерра. Кира прыснула и закрыла рот ладонью, пока все вокруг начинали покатываться со смеху.
Перси жутко покраснел то ли от смущения, то ли от злости, что никто не признает его правоту.
— Ты сущий кошмар, Сиерра Блэк, — только и смог повторить он. Та усмехнулась.
— А ты ужасный зануда. С таким характером ты точно не скоро заглянешь под юбку девчонке.
Если бы Перси мог, то убил бы ее одним только взглядом на этом самом месте, лишь бы она, наконец, заткнулась.
1992 — 1993 гг.
С каждым годом выходки братьев и их вечной спутницы Сиерры Блэк становились просто невыносимыми. Перси злился, что ему приходилось тратить много свободного времени на решение проблем, которые те устраивали, а не проводить его вместе со своей девушкой Пенелопой. Тогда он принялся снимать баллы с факультета направо и налево, надеясь, что стыд за то, что те так подставляют Гриффиндор, возьмет верх, и они образумятся. В частности, он всеми силами снимал балл за баллом с Сиерры даже за малейшую провинность, но это все только усугубило. Девушка как будто только и делала, что все вытворяла назло и будто бы специально на виду; сделала гадость и смотрела на Перси, примерзко улыбаясь. Он ее ненавидел настолько, что на прогулках с Пенелопой то и дело болтал о том, какая Сиерра Блэк тупица и невыносимая заноза.
— Такое чувство, Перси, что тебе нравится она, а не я, — как-то заявила Пенелопа. Перси нахмурился.
— Что еще за глупости?
— Ты готов часами говорить либо об учебе, либо о министерстве, либо об этой Блэк.
Перси тогда очень разозлился, но не на свою девушку и даже не на себя, а снова на Сиерру, потому что он считал, что именно она была корнем всех его проблем. И когда он застукал ее с сигаретой прямо во дворе школы, то попросту снял с факультета тридцать очков.
— Ты совсем рехнулся? — Блэк схватила его за руку и вынудила обернуться. Ее серые глаза пылали яростным огнем.
— Будет уроком тебе и тебе подобным.
— Что значит «мне подобным»?
— Таким же никчемным и глупым студентам, которые совершенно не задумываются ни о чем кроме вредительства себе и окружающим.
— Ты душнила, Уизли, — разочаровано заключила Сиерра. — Клянусь, я не знаю, как в вашей семье мог появиться такой придурок.
— Зато с твоей все сразу понятно.
Это послужило последней каплей перед тем, как Сиерра выудила из кармана палочку и ткнула ею Перси прямо в грудь.
— Защищайся.
— Я не буду этого делать. Использовать магию в коридорах запрещено.
Сиерра резко взмахнула ей, оставляя на щеке юноши мелкий магический порез.
— А так?
Перси даже не шелохнулся.
— Я не стану этого делать.
— Даже если я тебя изрежу вдоль и поперек?
Сиерру это веселило, а он не понимал, откуда в пятнадцатилетней девчонке столько злобы и не выплеснутой агрессии, которая буквально рвалась наружу через край.
— Валяй, — равнодушно отозвался Перси.
Девушка занервничала, но, чтобы скрыть это, полоснула царапину побольше прямо на его шее. Он даже не вздрогнул. Тогда Сиерра опустила волшебную палочку и ушла, внушительно задев его плечом и напоследок бросив: ну и черт с тобой. За все это он не снял с нее ни балла. Блэк это взбесило еще больше, и она явно специально караулила старосту у библиотеки. Перси удивился, но виду не подал.
— Почему ты не снял с меня баллы? Я ведь использовала магию и покалечила тебя.
Она кивнула на его слегка воспаленные царапины.
— Ты хочешь, чтобы тебя исключили?
— Я думала, этого хочешь ты.
— Нет. Я всего лишь хочу порядка. А теперь мне нужно идти, если позволишь.
Сиерра вспыхнула.
— Сними баллы за то, что я сделала!
Перси ухмыльнулся, видя ее растерянный взгляд.
— Ты странная, Блэк, и у тебя явно проблемы. Разберись со своей головой для начала, а я больше не поведусь на твое больное привлечение внимания к своей персоне.
— Я не… — растерялась она, а затем от злости нахмурилась и сжала кулаки. — Я ненавижу тебя.
Перси тяжело вздохнул.
— Наши чувства абсолютно взаимны, Сиерра.
— Как мило! Ну и катись отсюда.
Перси только устало покачал головой и отправился в башню Гриффиндора, совершенно не желая разбираться в поступках этой чокнутой Блэк. Сиерре же казалось, что он видел ее насквозь и попросту пожалел, а жалость к себе она ненавидела больше всего.
Август 1997 г.
Сиерра вытерла подступившие от смеха слезы.
— Да-а-а, тебе из-за меня пришлось не легко.
— Что с тобой тогда было?
— Перси, мне было пятнадцать, и я была пубертатной язвой, — ухмыльнулась она.
— Разве что-то изменилось?
Сиерра ударила его в плечо, и Перси засмеялся. Общие воспоминания всегда сближают, особенно, когда эта история тянется многие года, и хорошего, а порой смешного в ней было куда больше, чем плохого.
Еще несколько дней Сиерра провела с Перси, и эта близость в замкнутом пространстве давалась им обоим не легко. Сиерра то и дело хотела его оттолкнуть и выдерживала дистанцию, а Перси хотелось пробить эту стену, что она изо дня в день возводит между ними. Вскоре Сириус оповестил, что на Гриммо безопасно, и Сиерра с облегчением трансгрессировала туда не без помощи Перси, так как пока еще была слаба для самостоятельных прыжков. Когда августовские плотные сумерки легли на Лондон, Сиерра заварила себе кофе, добавила в чашку немного мятного ликера и вышла на балкон.
Гарри, Рон и Гермиона еще со свадьбы Билла отправились на поиски крестражей — в безумно опасное путешествие с абсолютно непредсказуемым исходом. Сиерра смотрела в хмурое ночное небо, будто бы уже почти осеннее и тяжелое, и понимала, что совершенно не знает, что им всем делать дальше. Сириус вышел вслед за дочерью и, зябко поежившись, закурил.
— Мне страшно, папа. Я трусиха?
— Бояться не стыдно, — хрипло ответил мужчина, выдыхая густой столп дыма. — Страх позволяет становится мудрее и поступать разумно, обдумывая каждый свой шаг. Безрассудство — вот, что неправильно.
— Ты о Гарри?
Сириус покачал головой.
— Нет. Ребята поступили так, как им велело не только сердце, но и разум. Хоть я и не одобряю этого геройства, но так правильно.
Сиерра снова устремила уставший взгляд ввысь. Решающая битва приближалась, она чувствовала это всем своим нутром. Скоро все закончится, так или иначе.
Август стремительно догорел, а под первое холодное дыхание осени наступил сентябрь. Пий Толстоватый стал полноправным министром магии и на этом основании законно творил бесчинства как в волшебном мире, так и в мире маглов. Многие министерские работники попросту сбежали, опасаясь за свои жизни, а те, кто остались, старались не высовываться и тихо исполнять свои обязанности. Перси также изъявил желание остаться на своем посту, чтобы изнутри следить за всем, что там происходит и шпионить ради Ордена. Никто из Уизли не был в восторге от этой идеи и старательно пытались отговорить его от необдуманной и опасной затеи, однако, когда Перси поддержал Кингсли, ставший неофициальным главой Ордена Феникса после смерти Аластора Грюма, все поняли, что назад дороги нет.
— Это же такой риск! — взорвалась Молли и от волнения стала обмахиваться кухонным полотенцем.
— Мы все здесь рискуем. Каждый, — жестко отрезал Кингсли. — Война официально объявлена, если ты к этому моменту еще не поняла.
— Вот не надо так разговаривать с мамой, — ощетинился Фред. — Вас главным никто не выбирал.
— Ты хочешь провести голосование? — Мужчина сверкнул глазами. — Есть кого предложить?
— Да кого угодно, — фыркнул тот.
Кира с силой сжала руку мужа. Фред тут же прекратил перепалку, но те, кто стояли ближе всего к нему, услышали его шепот: «а что я такого сказал?».