— Ничего. Пока ничего. Но он дал понять, что придет еще и не один. В следующий раз методы допроса будут менее скромными.
Сиерра откинулась на спинку стула и шумно выдохнула. Отец был прав, когда говорил, что однажды к нему придут, и вот это случилось.
— Всю благодарность можешь выразить моей матери: это она сообщила им о нашей… связи. Вероятно, хотела защитить честь нашей фамилии и выслужиться на будущее.
— Я до последнего надеялась, что этого не произойдет.
— Тем не менее это случилось, и я буду вынужден рассказать все, что мне известно. Хорошо, что мне мало известно, однако и это я постараюсь скрыть до последнего.
— Они же убьют тебя за сопротивление.
Эван не смотрел на нее во время разговора, делая вид, что все это ему не интересно, а на самом деле он крайне увлечен какими-то дурацкими бумажками, которые просмотрел уже двадцать раз.
— Не посмеют. Однако в любом случае это уже моя проблема.
— Спасибо, что сказал, — хрипло произнесла Сиерра, чувствуя, что этот разговор и его последствия вышибают из нее жизненные силы.
Розье поднял на нее равнодушный взгляд. Черные глаза выглядели все такими же бездонными, но на их задворках больше ничего не разгоралось.
— На этом мой долг за ложь и прочие неудобства выплачен. Я считаю, что рассчитался с тобой. — Он снова опустил взгляд. — А теперь прощай, Блэк.
Когда она исчезла, Эван прикрыл глаза, стараясь выровнять дыхание, но не справился и с силой скинул все бумаги со стола. Некоторые из них быстро прошелестели вниз, а какие-то картинно опускались на пол, словно в замедленном режиме, и тихо касались деревянных половиц. Пусть лучше она думает, что мне плевать, чем упивается тем, как растоптала того, на кого не хватило сил и власти ни у кого.
С каждым новым днем Перси переставал узнавать Министерство Магии, в котором когда-то так мечтал работать. Золотой фонтан в центре атриума был заменен на статую «Магия — сила», аппарат министерства наводнили пожиратели и большинство важных руководящих должностей заняли тоже они или те, кто был им верен. Перси так же знал и о создании Комиссии по учёту «магловских выродков», благодаря которой все маглорожденные волшебники лишались своих волшебных палочек или даже приговаривались к сроку в Азкабане, а те семьи, чья родословная вызывала хотя бы малейшее сомнение, подвергались жесткому контролю. Корбан Яксли — убежденный пожиратель смерти стал первым заместителем министра, фактически являясь полноправным начальником министерства, так как Пий Толстоватый был лишь удобной марионеткой в руках Волан-де-Морта. Рядовые сотрудники выглядели напуганными и боялись бросить лишний косой взгляд в сторону сподвижников нового режима. В стенах Министерства Магии царила атмосфера страха и смерти.
Перси старался не привлекать к себе лишнее внимание, однако он ждал, что однажды наступит день, когда и ему придется трудно. Это случилось в начале ноября: в обычный рабочий день Максвелл сообщил, что с Перси лично хочет побеседовать Яксли. Тот встретил его в собственном просторном кабинете. У него было грубое лицо с жестоким взглядом, а, когда он улыбался, его улыбка скорее походила на звериный оскал. Перси неуютно поежился и сел напротив него. Дориан устроился сбоку, пользуясь своим особым положением и доверием.
— Итак, Уизли, — низким голосом произнес Яксли. — Расскажите мне о своей семье.
— Что именно? — Перси выпрямился, готовясь безнадежно лгать. — Недалекие люди, которые во всем верят кому угодно, но только не министерству. Мне с ними не о чем говорить.
Мужчина холодно улыбнулся.
— Жаль, ваши знания могли быть нам полезны. А что скажете об этих террористах, именующих себя Орденом Феникса?
— Я не поддерживаю связь ни с кем из этих людей уже давно, — ответил Перси.
— Неужели за все это время вы ни разу не контактировали с семьей? — не унимался Яксли, исследуя своим охотничьим взглядом любую реакцию на лице Перси.
— В этом не было необходимости.
— Прелестно. — Мужчина откинулся назад и ухмыльнулся. — Любопытно, вы бы дали те же ответы, если бы я предложил вам добровольно выпить сыворотку правды?
Перси проследил за его взглядом и похолодел от ужаса, увидев рядом с сухой морщинистой рукой Корбана Яксли пузырек с зельем. Скрывать свое напряжение становилось все труднее.
— Сэр, в этой мере нет необходимости, — вступился Максвелл. — Еще Крауч в свое время поспособствовал окончательно разрыву Перси Уизли с семьей.
— Н-да? — Яксли сузил глаза, пытаясь понять, не врет ли тот ему. — Что ж, тогда под вашу ответственность, Дориан, и спрошу я, в случае чего, в первую очередь с вас. Вы оба свободны.
— Что это было? — прошептал Перси, когда они вышли из кабинета.
Ни один мускул на лице Максвелла не дрогнул, и он хранил молчание, пока они не вошли в его кабинет. Дориан плотно закрыл дверь и невербально наложил заглушающее заклинание.
— Ты бы сдал себя и всех с головой, если бы я это не предотвратил. Клянусь, у тебя даже руки тряслись и наверняка вспотели ладошки.
— Я не понимаю о чем ты.
— Слушай, ты мне никогда не нравился, но нынешняя ситуация в министерстве мне не нравится еще больше.
Перси вопросительно выгнул бровь.
— Я хочу вернуть все, что было раньше.
— И на чьей ты стороне? — не удержался от вопроса Перси.
— На стороне победителя, — ухмыльнулся тот. Перси фыркнул.
— Разве мог скользкий слизняк вроде тебя ответить иначе? Ты хорошо вписываешься в нынешнюю политику министерства.
— Умею приспосабливаться. — Он пожал плечами. — Но это не значит, что меня все устраивает.
— Что ж, спасибо, конечно, но я правда не имею отношение к Ордену и не общаюсь с семьей, — настаивал Перси.
Дориан ухмыльнулся и понимающе кивнул.
— Разумеется.
Выйдя из кабинета Максвелла, Перси чувствовал недоумение. Мог ли тот говорить правду или все же лгал, ведя свою игру? В любом случае доверять ему не следует, иначе за такую ошибку можно очень дорого заплатить. А у Перси больше не было права на ошибку.
Мучаясь от безделья и заточения, Сиерра начала путать день с ночью: она часто засиживалась до рассвета перед бурлящим котлом или за очередной нудной книгой из библиотеки бабушки, а днем отсыпалась. Солнечного света она не видела уже несколько недель, поэтому возмущенно промычала и закуталась в одеяло, когда кто-то неучтиво распахнул плотные темные шторы. Воспользовавшись шансом, холодное солнце проникло в каждый даже самый укромный уголок спальни и злорадно сверкнуло лучом прямо в закрытый глаз девушки.
— Что за черт? — буркнула Сиерра, забираясь под подушку. — Па, уйди.
Кто-то нахально стянул с нее теплое одеяло и с силой выдернул из цепких пальцев подушку. Сиерра прищурилась, пытаясь привыкнуть к яркому свету, но видела перед собой вместо человека лишь размытый силуэт.
— Твой режим дня — это какой-то ужас! — недовольно проговорил женский голос.
Сначала Сиерра подумала, что ей показалось, ведь такого попросту не могло быть, но, когда она заставила себя раскрыть глаза пошире, прикрыв их тенью своей ладони, видение не рассеялось.
— Гермиона? Что ты здесь делаешь? Ты же… Вы же…
Гермиона ей улыбнулась и, взяв за руку, вытянула из теплой постели, как тряпичную куклу.
— Мы рассчитывали на вашу с Сириусом помощь в одном деле, но для начала тебе стоит умыться и переодеться.
— Мерлин, вы целы, — прошептала Сиерра и порывисто обняла девушку, будто все еще не веря, что она действительно здесь. Гермиона на мгновение опешила, но вскоре обняла ее в ответ.
— Спускайся скорее, — с улыбкой сказала она.
Уже через четверть часа Сиерра вылетела из своей комнаты и скользнула вниз по ступеням, перескакивая через одну. Увидев подругу, Гарри широко улыбнулся и тут же с удовольствием обнял ее. Рон неловко замялся рядом.
— И ты иди сюда! — засмеялась Сиерра, заключая в объятия и Рона. — Как же я рада вас видеть! Всех троих!
— Может расскажете что за помощь от нас требуется? — ухмыльнувшись, спросил Сириус.
Гарри без лишних слов достал из кармана некий медальон на серебряной цепочке и положил на гладкую поверхность стола — так, чтобы все могли его рассмотреть. Прямо по его центру шла глубокая трещина, паутиной расползающаяся по всей поверхности.