Сиерра тяжело вздохнула.
— Мне нечего тебе ответить. Я не хотела, чтобы все так получилось.
— Не сомневаюсь, — едко заметила Купер и отвернулась к стене, плотно укрывшись одеялом. Разговор был окончен.
Сиерра бесшумно скрылась в ванной и медленно сняла с себя всю одежду. Обнаженная, она встала перед зеркалом и заметила на своей шее небольшой, но уже налитый лиловый засос. Она осторожно провела по нему кончиками пальцев, а потом еще долго смотрела в свои пустые глаза из отражения. Память услужливо выбрасывала какими-то обрывками самые болезненные сейчас и счастливые ранее моменты. Тепло серьезных глаз, золото волос, веснушки на бледной коже, которые было невозможно сосчитать, мягкая улыбка, низкий голос и поцелуи, касания, шепот, мечты… Все это разбилось о гранитную стену реальности. Калейдоскоп эмоций, окутанный в вихрь чувств, подобный вулкану — вот как это было, вот, что значит жить. В этот день была лишь попытка, казалось, абсолютно безуспешная, пустая, неживая, но это всего лишь первая, будут и другие — лучше, сильнее, реальнее. «И, возможно, однажды, — думала Сиерра, — я снова почувствую хоть что-нибудь отдаленно похожее».
Сиерра долго смотрела самой себе в глаза, пока губы не задрожали, а красивое, но печальное лицо искривила гримаса боли и отчаяния. Рыдания сдавливали горло, перекрывая поток кислорода, и девушке приходилось делать хриплые вдохи. Она включила воду и села на каменный пол прямо под струи, прижав к груди колени. Ей казалось, что эта боль никогда не отступит, что в сердце навсегда поселилась суровая зима, покрывая острой коркой все изнутри. Все цветы, что цвели в ее сердце, завяли безвозвратно, а весна теперь лишь снаружи. Эта истерика напоминала мощнейшее извержение вулкана, когда потоки огненной лавы выжгли все на своем пути, оставив лишь пепел и разруху. Мир рухнул снова, но Сиерра знала, что рухнет он еще не раз.
На следующий день Кира и близнецы ожидаемо ушли на завтрак, не дожидаясь свою подругу. Девушка смотрела им вслед и чувствовала себя поразительно одинокой и ничтожной в этом огромном мире. Есть не хотелось, но страшнее всего было увидеть, что ее место занято. Такого позора она бы не смогла выдержать, поэтому поджидала друзей неподалеку, точно зная, что, следуя на уроки, они пройдут именно здесь. Так и случилось. Увидев ее, только что улыбающиеся ребята тут же помрачнели. Сиерра поджала губы и остановилась прямо напротив них.
— Ребята, простите, мне так жаль… Все вышло из-под контроля. Клянусь, я не хотела, что бы так получилось, и мне очень… — Она вздохнула, — очень стыдно.
Воцарилось томительное молчание. Кира в разговор не лезла, так как уже высказала свое мнение, а просто стояла подле Фреда и держала его за руку.
— Где ты была? — спокойно спросил он.
Гриффиндорка знала, что этот вопрос обязательно последует, но так сильно его страшилась.
— А что, Фредди, непонятно? Наша мисс конспирация была свято уверена, что никто не догадывается о ее связи с этим мерзким Розье, — иронично заметил Джордж, но глаза его зло сверкнули. — И наверняка она вчера была с ним. Да, Сиерра?
Девушка попыталась проглотить тошнотворный ком, но он будто прилип к стенкам горла. Инстинктивно она сильнее прикрыла волосами лиловый след вчерашнего вечера.
— Ты променяла нас на этот кусок драконьего дерьма? — обманчиво спокойно поинтересовался Джордж.
— Слушайте, — начала она, — я знаю, что поступила отвратительно, но выслушайте меня…
— Мы достаточно слушали, — резко прервал ее Джордж. — Когда ты уже начнешь думать головой и перестанешь окружать себя людьми, которые уничтожают тебя?
Юноша, смерив ее осуждающим взглядом, прошел мимо, едва не задев плечом. Сиерра сжала зубы с такой силой, что они разве только не заскрипели.
— Что же ты творишь, Си? — печально спросил Фред и, покачав головой, пошел вслед за братом. Кира тоже не осталась, удостоив подругу грустным взглядом.
Прерывисто вздохнув, Сиерра кинулась прочь, смаргивая подступающие слезы. Она чувствовала, как те обжигают ее глаза, но изо всех сил прогоняла наваждение. Но, оказавшись во дворе, девушка прижалась спиной к холодному камню и подняла взгляд вверх. По голубому небу ползли кучерявые облака, их причудливые формы настойчиво притягивали, но Сиерра не могла в них ничего разглядеть. Пелена слез затуманила ее взгляд, и вот она моргнула — тогда слезы неудержимым потоком потекли по щекам, оставляя после себя влажные следы. Она слышала, как Эван подошел к ней, но никак не отреагировала, все также высматривая в небе облака, будто они могли дать ей ответы на все вопросы.
— Я ужасный человек? — тихо спросила Сиерра и шмыгнула носом.
— Думаю, не самый ужасный, — усмехнулся Розье. — Я видел и похуже, а мне есть с чем сравнить, поверь.
— Они узнали, что у нас с тобой что-то есть, и вчера из-за этого я пропустила праздник…
— Тогда мы снова можем обо всем забыть. — Слизеринец равнодушно пожал плечами и отвел взгляд. — Ты этого хочешь, Блэк?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Я не буду подстраиваться под чье-то мнение, упорствовать ради получения чужого одобрения, потому что это моя жизнь. И пусть идут к черту, если не принимают этого.
Эван ухмыльнулся.
— Мы можем прогулять уроки.
— Это мне говорит староста? — засмеялась Сиерра, вытирая влажные покрасневшие глаза.
— Сегодня к твоим услугам обыкновенный слизеринец Эван Розье.
Она вновь поддалась ему и вновь оказалась в уже знакомой мрачной спальне. Постель Роберта Руквуда была аккуратно застелена, потому что все нормальные ученики сейчас были на занятиях. Сиерра окинула комнату взглядом: книги, как и прежде, ровной стопкой сложены на полке, столешница чистая — без единой царапины или чернильной кляксы, все вещи убраны в шкаф и, наверняка, развешаны по цветам. Эван молча наблюдал за ней, а затем подошел со спины и откинул тяжелый каскад волос на другую сторону. Девушка вздрогнула, еще не привыкнув к его прикосновениям, но быстро расслабилась, стоило ему губами коснуться ее шеи. Сиерра ему напоминала дикую кошку, которая так сильно хочет быть кому-то нужной, но до безумия боится, что ей вновь будет больно, и Эвану еще предстояло ее приручить, насколько это вообще было возможно.
Ей нравилось растворяться в нем. Он знал, что нужно делать, чтобы заставить ее забыть обо всем, и Сиерра действительно забывала, отдаваясь удовольствию всецело. Когда она двигалась, и Розье смотрел ей в глаза, то видел, что эта храбрая гриффиндорка ничего сейчас не боялась и будто бы рядом с ним теряла какую-то часть себя, но находила что-то новое — пугающее и неизведанное.
Сиерра положила голову на грудь слизеринца и слушала его спокойное биение сердца, он же обнимал девушку в ответ и легкими касаниями пальцев рисовал узоры на ее спине, от которых на коже выступали мурашки. Сейчас существовал лишь этот момент, и вопреки всем, кто против, рядом с этим человеком все ее проблемы переставали существовать, хотя бы на время унимая боль.
До самого обеда девушка провела в постели Розье и даже позволила себе задремать, но необходимо было возвращаться в суровую реальность. Они молча вышли вместе во двор, выкурили по одной сигарете, а на прощание Эван коснулся рукой ее щеки.
— Однажды все проходит, пройдет и это.
Некоторое время Сиерра еще побыла на улице одна, пока окончательно не продрогла, и тогда направилась в свою комнату. Уютная гриффиндорская спальня больше не казалась ей таковой, и находиться там совсем не хотелось, но это было лучше, чем скитаться по школе в одиночестве — нежеланная более подруга, презираемая за спасительную связь.
Кира пришла чуть позже. Она молча делала уроки, изредка кидая на подругу настороженные взгляды, но Сиерра больше не предпринимала ни одной попытки поговорить: она молча сидела на своей постели и бездумно листала учебник по защите от темных искусств.
— Почему ты не была на уроках? — не выдержала Купер. Сиерра пожала плечами, не отрывая взгляд от пожелтевших страниц.