— Не захотела идти.
— Я не могу так больше, Си! Расскажи мне, что с тобой происходит?
— Купер, я просто пытаюсь жить дальше, как умею, — строго ответила та, послав подруге колючий взгляд. — Я не нуждаюсь в одобрении или советах, потому что, если бы это все мне было нужно, я бы сказала.
— Не доверяй Розье. — Девушка покачала головой. — Он втирается к тебе в доверие, чтобы потом воткнуть в спину нож, как и все слизеринцы.
— Ты так хорошо знаешь слизеринцев? — Сиерра иронично изогнула бровь. — Отбрось хоть на мгновение все свои стереотипы и вспомни сраного Петтигрю, который, между прочим, был гриффиндорцем, как мы с тобой. К тому же, Розье не сможет меня предать, потому что мы не говорим ни о чем провокационном.
— И все же я волнуюсь, — настаивала девушка. — И ребята тоже волнуются, в частности Джордж. Конечно, он ревнует…
Сиерра злобно зыркнула на подругу исподлобья, и та замолчала на полуслове.
— Тогда передай ему, что он может стать моим пластырем — я попользуюсь им некоторое время, а потом брошу. Это всех устроит?
— Зачем ты так? — шепотом спросила Кира. — Когда ты успела стать такой жестокой?
— Я всегда была такой, — холодно ответила девушка. — Тьма внутри меня сейчас особенно рвется наружу, и я не могу сдержать ее своими силами. Поэтому я с Розье.
— Потому что он ее сдерживает?
— Нет. Он ее принимает.
— Тебе он нравится? — не унималась Кира и в порыве разговора обняла плюшевого медведя, которого пару лет назад ей на день рождения подарил Фред.
— Да, но наши отношения — это не те отношения, что в привычном понимании. Между нами нет обещаний, сложностей и боли. Мы оба знаем, что есть друг у друга лишь на время.
— А если ты влюбишься в него, Си? Он же разобьет твое сердце, как ты не понимаешь!
Сиерра улыбнулась и перебралась на постель подруги.
— Мое сердце уже разбито, и склеивать его я не собираюсь. Вместо него я помещу туда гранит — он не разобьется и не заболит.
— Ты же всего лишь человек. Никто не властен над своими чувствами, — упорствовала Кира.
— Просто поверь мне, что этого не случится. Я больше в это дерьмо не полезу.
Купер гневно фыркнула и мотнула головой так, что высокий хвост на голове смешно замаячил из стороны в сторону. Сиерра крепко сжала ее пальцы.
— Ладно, Блэк, но учти, если однажды ты станешь госпожой Розье, ты мне больше не подруга!
— Упаси Мерлин! — Сиерра округлила глаза и в знак протеста замахала руками.
Девушки засмеялись, и на душе у Сиерры стало чуточку легче.
Фред никогда не умел долго обижаться, поэтому на следующий день уже подошел к девушкам, как ни в чем не бывало, но все же кинул в сторону Сиерры осторожный взгляд.
— Говори, — вздохнула она. — Я же вижу, что хочешь. Тебе нельзя держать все в себе, иначе ты лопнешь.
Фред облегченно выдохнул.
— Никто из нас не обижается на тебя из-за дня рождения, — начал он и задумался. — Ну, разве только чуть-чуть. Но! Я все же считаю, что ты опять совершаешь ошибку, однако имеешь на нее полное право. Делай, как знаешь, Си.
Сиерра молча кивнула ему, не желая вступать в полемику. В конце концов, это же примирение, а не дискуссия, хотя чужого мнения девушка явно не просила. Оставался Джордж. Несколько дней он старательно игнорировал присутствие подруги, и в конечном итоге Сиерра не выдержала. Поздним вечером она вернулась в башню и заметила его без брата, но в обществе Гермионы Грейнджер. Девушка хмурилась на его реплики, сохраняя строгое выражение лица, но все же против воли улыбнулась и опустила глаза.
— Джордж, мы можем поговорить? — начала Сиерра.
— Ты не видишь? — хмуро бросил он. — Я с Грейнджер разговариваю.
Гермиона озадачено посмотрела на них обоих и смущенно улыбнулась.
— Мне уже пора. Спокойной ночи.
Когда четверокурсница скрылась за дверью спальни, воцарилась тишина. Джордж выжидающе молчал, сунув руки в карманы потертых джинсов, и весь вытянулся от напряжения, словно струна, что вот-вот лопнет и острием воткнется тебе в глаз.
— Все Грейнджер соблазняешь? — усмехнулась Сиерра, пытаясь разрядить обстановку.
— Ближе к делу, Сиерра, — ледяным тоном ответил он и даже не посмотрел в ее сторону. Сиерра вздрогнула, будто в помещении стало на двадцать градусов холоднее.
— Мы в ссоре, и я знаю, что виновата, но так не должно быть. Может, мир?
Она сделала шаг к нему и виновато улыбнулась. Но Джордж проигнорировал данное предложение. Вместо этого он резко развернулся к ней лицом и взмахнул руками.
— Да почему ты это делаешь? — Его глаза яростно сверкнули. — Почему всегда выбираешь кого угодно, но не меня?
Сиерра невольно отшатнулась, будто он мог испепелить ее своим пылающим взглядом, но быстро взяла себя в руки.
— Потому что я не хочу причинить тебе боль.
Джордж горько усмехнулся и на одно мгновение отвел взгляд.
— Ты и так это делаешь. Из раза в раз, Сиерра! Сначала Перси, теперь этот Розье, а я как верный пес всюду следую за тобой.
Девушка поджала губы и опустила глаза. Он был чертовски прав во всем, но ведь и она не лгала.
— Джордж, — начала она и взяла его за руки, — я очень сильно тебя люблю, но не так, как бы нам обоим хотелось. Что я могу для тебя сделать?
Некоторое время юноша изучал ее взглядом, разрываясь между желанием поцеловать и оттолкнуть навсегда — и оба варианта были равноценны смерти.
— Исчезнуть, — отчеканил он и грубо выпутал свои руки из ее пальцев.
Джордж уходил, не оглядываясь, потому что знал, что оставляет после себя. Сиерра еще долго стояла на тот самом месте и смотрела в стену пустым взглядом. Ее руки безвольно опустились, а последнее пожелание оставило еще один кровоточащий рубец на ее сердце. На ватных ногах девушка едва смогла дойти до спальни и уже привычно закрылась в ванной, включила воду, сделав напор посильнее, и позволила себе выпустить эти чувства наружу, потому что им просто не хватало места внутри.
Исчезнуть… Сиерра и сама бы многое отдала за то, чтобы щелкнуть пальцами и раствориться, лишь бы просто ничего больше не чувствовать.
Услышав надрывные рыдания подруги, Кира, не задумываясь, ворвалась внутрь. Она увидела, как та лежит на полу в позе эмбриона, а вода настойчиво стекает по ее волосам и коже. Не обращая внимания на включенную воду, Купер уселась рядом и с усилием подняла подругу. Она убрала прилипшие к ее лицу волосы и крепко обняла, позволяя Сиерре плакать уже не в одиночестве. Они обе раскачивались из стороны в сторону, и Кира как будто не замечала, как неприятно пижама липнет к изнеженной коже. Дружба — это не только делить друг с другом радости, это означает также делить и горе.
Случившееся сильно подкосило Сиерру и ее самообладание. Сложно делать вид, что ты в порядке, когда на самом деле буквально разваливаешься изнутри. Единственный вывод, который девушка сделала на основании своего опыта заключался в простой истине: любовь — это зло. Это не чистейший дар свыше, это нечто ужасное, что приносит в жизнь только боль и фатальные разрушения, оставляя после себя руины. Все, чего Сиерра теперь хотела — больше никогда никого не любить и не подпускать настолько близко, что в итоге эта близость уничтожит те крошечные остатки, что с таким трудом удавалось склеивать. Она находила утешение лишь в Эване, контролируя свои чувства, но этих чувств и не было. Сиерра просто пряталась за его широкую спину, как будто он мог решить все ее проблемы. Но ей нравилось хотя бы то, что Розье не создавал ей новые, он просто был рядом и принимал ее — разбитую и поломанную девочку.
— Почему он это сказал? — как-то спросила она, когда в очередной раз лежала в сильных объятиях.
— А почему не должен был? — удивился Розье. — Ты привыкла, что в мире все крутится вокруг тебя, и все должны наплевать на свои чувства, чтобы не ранить твои. Это эгоцентризм, детка.
Сиерра привстала, опираясь на локоть, и уставилась на собеседника. Ее брови были хмуро сдвинуты, и она по-прежнему не верила, что юноша сказал это всерьез.
— Что с твоим настроением, Розье? К чему этот выпад в мою сторону?
Эван некоторое время изучал ее мрачным взглядом, но вскоре глаза его прояснились, словно одним только усилием воли он заставил себя это сделать.