— Жаль. Мы бы подружились.
Краем уха он услышал, как где-то совсем рядом хрустнула ветка. Крауч осмотрелся и, рыкнув, связал девушке и ноги, неподвижно усадив ее возле старого дуба.
— Я знаю, что ты здесь, — усмехнулся мужчина. — Выходи. Кис-кис-кис.
В этот момент прямо рядом с ним пролетел красный луч и угодил прямо в ствол векового дерева, сметая с него слой плесневелой сырой коры. Крауч среагировал молниеносно, и зеленый луч попал в другое дерево, за которым и прятался кто-то.
— Как подло нападать со спины! Этому тебя научили в Гриффиндоре? — издевался Барти.
Эта фраза возымела успех, и Перси вышел из укрытия. Сиерра могла поклясться, что готова была увидеть на его месте кого угодно.
— Ожидаемо глупый поступок, ведь теперь ты умрешь вместе с ней, — с притворной жалостью произнес Барти. — Верный прихвостень моего папаши… Он был бы огорчен узнать, что ты такой идиот.
— Еще посмотрим, — спокойно ответил Перси.
— Твои последние слова? А, впрочем, неважно… Авада кедавра!
Перси в последний момент удалось увернуться от смертельного луча. Через мгновение он тоже атаковал противника, и вскоре завязался нешуточный поединок. Крауч смеялся и играл с противником, пока Перси изо всех сил старался его одолеть, но мужчина был более искусным волшебником и использовал грязные приемы темной магии. Сиерра пыталась выпутаться из веревок, но узлы были непосильно крепкими: она только сильнее разодрала и без того опухшую кожу.
— Это так забавно, — смеялся Барти. — Сначала он хотел сдать тебя, Блэк, даже подготовил целое досье на тебя в причастности к различным темным делишкам, а теперь прибежал спасать. Разве после этого слизеринцы двуличные и лицемерные?
Сиерра на мгновение замерла, услышав эти слова.
— Слышишь, Блэк? — издевался Крауч, отражая очередную порцию заклинаний. — А я ведь тебя спас! Сжег все! И где твоя благодарность?
На фоне хруста ломающихся веток и безумного смеха Крауча Сиерра все еще слышала в своей голове все, что тот говорил. И очень кстати вспомнились слова Лжегрюма: присмотреться к своему окружению и тщательнее выбирать друзей. Девушка так разозлилась, что не сразу почувствовала, с какой силой обжигаются ее запястья. Едва не вскрикнув, она с ужасом поняла, что веревка с ее рук упала. Осторожно подняв руки, Блэк заметила лишь сильные ожоги на коже и тяжело вздохнула. В этот раз стихийная магия сыграла ей на руку. Она подняла полные ненависти глаза и сжала в руке булыжник. Крауч вновь распинался, загоняя Перси в угол, но в какой-то момент почувствовал сильный удар по затылку. Медленно коснувшись кончиками пальцев ушибленного места, он с ужасом обнаружил там кровь. Мужчина обернулся, чувствуя, как начинает кружиться голова, и последнее, что он увидел, это расплывающийся женский силуэт.
Перси видел, как Крауч безвольно упал к ногам Сиерры. Она стояла неподвижно, лишь выпустив из цепкого захвата окровавленный камень. Юноша тут же приблизился к ней, не понимая, как она выпуталась из веревок. Где-то неподалеку послышались голоса. В лесу было темно, вечерело, но даже в ясную погоду пышные кроны деревьев скрывали свою обитель от любого проникновения света.
— Как ты? — осторожно спросил Перси, касаясь ее обожженного запястья. Девушка одернула руку и сделала шаг назад.
— Вписывая меня в список подозреваемых, ты тоже хотел, как лучше? — Она подняла на него ледяной колючий взгляд. Ненависть внутри клокотала с неистовой силой и рвалась наружу.
— Послушай, это недоразумение… — начал оправдываться Перси, до сих пор коря себя за несдержанность и совершенно недостойный поступок. — Я был зол и очень жалею.
— Никогда больше не хочу тебя видеть, — отчеканила она. — Отныне ты для меня умер.
Он не успел ответить на эти слова, так как подоспели мракоборцы и дементор. Сиерра позволила профессору Макгонагалл себя увести и даже не обернулась, а Перси так и стоял, наблюдая, как дементор дарит Краучу-младшему последний поцелуй. После случившегося он еще весь вечер выслушивал от Фаджа кучу нелестных слов и с каким-то болезненным равнодушием понимал, что сегодня пришел конец его карьере, его любви и его жизни, и все это он сотворил собственными руками.
Сиерра пообещала себе не думать об этом и больше не плакать. Человек, предавший ее столько раз, не мог заслуживать, чтобы его пусть и ненастоящую смерть оплакивали. Весь следующий день был посвящён трауру и прощанию с Седриком Диггори, и никому не хотелось праздновать победу Хогвартса, доставшуюся такой ценой. Однако выпускной должен был состояться, поэтому, когда основная масса учеников разъехалась по домам, в Хогвартсе остались лишь выпускники. Сиерра также пообещала себе, что не будет вспоминать обо всем, что случилось двадцать четвертого июня. Запоминать школу такой было неправильно. Выпускной вечер ничего не должно было омрачить.
Сиерра надела мерцающее, словно звезды на ночном небе, черное платье в пол, с пышной юбкой, закрытое спереди, но демонстрирующее обнаженную ровную спину сзади, ее волосы блестящим каскадом струились по плечам, а голову увенчала черная заколка-корона с переливающимися на свету камнями. Официальная часть с выдачей аттестатов проходила в роскошно украшенном Большом зале, заполненном выпускниками и их родителями. Получив в руки заветный аттестат, Сиерра улыбнулась: вот и закончилось детство. Вот и закончился Хогвартс.
Семейство Тонкс в полном составе принялись рассыпаться в поздравлениях и с радостью снимали колдографии с выпускницей. Позже в кадр подтянулась Кира в своем красном платье, соблазнительно открывающим вид на тонкие плечи и острые ключицы. Прямые волосы, убранные за уши, скользили по спине, а длинные массивные серьги подчеркивали длинную шею.
Неофициальная часть проходила на залитой закатным солнцем лужайке. Зажженные фонарики висели по всему периметру, раздвигая сгущающиеся сумерки и надвигающуюся ночь. Прямо на траве стояли столы с угощениями и напитками, а в центре расположилась довольно высокая сцена, на которой готовились к своему живому выступлению музыканты.
— Я так рада, что вы все смогли выбраться! — произнесла Сиерра, обнимая своих опекунов. — И ты, Дора. Я думала, тебя не отпустят.
— Настоящий Грюм душечка, так что мне не составило труда отпроситься, — отмахнулась девушка.
— Ты так прелестно выглядишь! — восхитился Тед.
— Ага, не то, что я в свой выпускной, да, пап? — поддразнила Нимфадора.
— Только ты могла додуматься прийти на свой выпускной в смокинге, — смешливо фыркнула Сиерра.
— Это было неожиданно и эффектно! — обиделась девушка. — Что я сделаю, если все эти платья и туфли — не мое?
Тед отошел за напитками, и дочь увязалась за ним, продолжая спор. Андромеда улыбнулась и ласково коснулась руки племянницы.
— Ты прости меня, Сиерра, за мое ужасное поведение в этот год. Я всегда любила Сириуса, но новость о его невиновности все перевернула в нашей жизни.
Сиерра смотрела на свою тетю — такую красивую, статную, роскошную женщину, которая всегда ей казалась несколько холодной и отстраненной, и не верила, что она сама начала этот непростой разговор.
— Мне с самого твоего появления в нашем доме хотелось обеспечить тебя не только крышей над головой и сытой жизнью, но и подарить безопасность, окружить заботой и любовью. Я привязалась к тебе, Сиерра. — Андромеда коротко улыбнулась и легким движением руки смахнула слезы. — Считала тебя своей второй дочерью, а потом в мою привычную жизнь ворвался Сириус, и я уже не чувствую себя нужной. Это причиняло мне боль. Я ревновала, хоть и не имела на это право.
Сиерра прерывисто вздохнула и крепко сжала тонкие пальцы Андромеды.
— Ты действительно дала мне все это — бедной девочке с такой непростой историей. Ты расположила меня к себе, и я полюбила тебя. Ваша семья стала и моей семьей тоже. Меда, — девушка шмыгнула носом, держа тетю за руки, — ничего не изменилось. Просто теперь моя семья стала больше.
Андромеда всхлипнула, а затем засмеялась.
— Так все глупо вышло. Нет бы сразу поговорить!
Сиерра улыбнулась и крепко обняла ее. От Андромеды всегда исходил легкий, едва уловимый нежный аромат, она помнила его еще с детства, когда та укладывала ее спать и обнимала перед сном, целуя в макушку.