— Ну давай, покажи, на что ты способен, — прошипела девушка. — И узнаешь, что лучше меня не злить и навсегда покинуть это место.
Клацнув зубами, волк снова совершил попытку нападения, в этот раз легко избегая магических лучей, исходивших из палочки. Заклинания врезались в деревья, с хрустом разрезая их кору, что служила им броней. Сиерра отскочила в последний момент, и звук смыкающихся зубов возле уха показался оглушительно громким. Однако в ходе схватки зверю все же удалось оставить на руке девушки глубокую кровоточащую царапину. Запах крови дурманил его и заставлял бороться с еще большей яростью, чем прежде. Тогда Блэк, понимая, что выбивается из сил быстрее из-за нанесенной раны, прокричала «инкарцеро», и веревкам чудом удалось найти свою изворотливую мишень. Они крепко связали его туловище и пасть, заставляя ныне животное извиваться, словно в агонии. Сиерра понимала, что путы не смогут надолго сдержать противника, поэтому бросилась наутек. Она бежала, уже не разбирая дороги, сбивалась с тропинок и пробиралась сквозь плотные заросли можжевельника, ветки больно хлестали ее по лицу, будто сам лес не хотел выпускать ее из своего плена. Но этот лес не был магическим, это просто вековые стволы деревьев, которые не имели силы передвигаться или намеренно причинять кому-то вред.
Когда впереди забрезжил спасительный свет, Сиерра обернулась и увидела погоню. Оборотень был разъярен пуще прежнего, рычал и сметал все преграды на своем пути. Испугавшись, она из последних сил рвалась вперед, но уставшие ноги подвели ее; споткнувшись, девушка больно упала на землю и ударилась о выступающий корень высокого дуба. Палочка выпала из ослабевших пальцев и скатилась по небольшому покатому склону в колючие кусты, а во рту чувствовался противный металлический привкус крови. Она повернулась на спину и лишь успела инстинктивно закрыть лицо руками, когда оборотень в прыжке летел прямо на нее. Но зверь замер, нависая прямо над ней, уперев массивную лапу ей прямо в грудь. Дышать было сложно, из горло вырывались хрипы, но Сиерра стойко принимала поражение и с тенью страха посмотрела в его глаза. Оборотень зарычал, а затем склонил голову вбок, рассматривая свою добычу. После этого он наклонился и стал принюхиваться. Сиерра зажмурилась и с силой сжала зубы, а когда решилась взглянуть, почему тот медлит, встретилась с вполне разумным взглядом — взглядом человека, не животного, будто зверь повиновался. Оборотень медленно попятился назад, не сводя взгляд с девушки, а затем развернулся и ринулся прочь — вглубь леса.
Сиерра облегченно выдохнула и закрыла лицо руками, будто не могла поверить, что осталась жива. Когда она подобрала свою палочку и, наконец, оказалась в безопасности, тело обмякло, и сильнее почувствовалась боль из кровоточащей царапины. Тогда девушка собрала последние силы и бросила их на то, чтобы обеззаразить и залечить рану, что оказалась поразительно глубокой. И шрам, что вероятнее всего останется, будет ей напоминанием о том, что всегда нужно быть готовой. В этот раз ей повезло, но следующего раза уже может и не быть.
Двумя днями позже Сиерра, натянув капюшон на лицо, показалась на площади Гриммо. Бегло осмотревшись, чтобы убедиться в отсутствии слежки, она юркнула в дом и плотно закрыла за собой дверь. Внутри было тихо и привычно темно, будто сами стены хотели соответствовать благородной фамилии владельцев. В гостиной тоже никого не оказалось, однако девушка знала, что дом не пустует. Она с легкостью скинула в кресло куртку и удобно расселась на диване, закинув ноги на несомненно жутко дорогой кофейный столик.
— Рад, что ты пришла, — послышался мужской голос из-за спины.
Сиерра обернулась и улыбнулась отцу, спешившему вниз по лестнице. Она встала и с легкостью обняла его — уже заметно окрепшего за несколько месяцев, чистого и вернувшего свое былое «блэковское» величие. Сириус отстранился, рассматривая свою дочь, и тут же нахмурился.
— Что с твоим лицом? — Он осторожно провел пальцами по царапинам, исполосовавшим его.
— О, это занятная история, — фыркнула девушка и вновь рухнула на мягкий кожаный диван, примостив ноги на стол. — Вчера на меня напал оборотень.
— Где? — удивился мужчина.
В этот момент откуда-то материализовался мрачный Кикимер и с отвращением взглянул на тяжелые шнурованные ботинки, пачкающие любимый столик его дорогой госпожи.
— Никакого уважения… — гнусавил он. — Ох, видела бы это моя бедная госпожа! Что бы она сказала!
— Она бы сказала, что мы жалкие отродья — ничего нового, — засмеялся Сириус. — Принеси-ка лучше виски.
— Сейчас полдень, — возразила девушка и иронично выгнула бровь.
— В этом ужасном доме можно не сойти с ума, если уже на завтрак пить что покрепче.
— Кикимер, принеси мне кофе, — ухмыльнулась Сиерра.
Эльф с усилием склонил голову и скрылся в кухне, бормоча себе под нос проклятия и прочие нелюбезные вещи.
— Так что там с оборотнем?
Сиерра тяжело вздохнула.
— Ты слышал когда-нибудь об оборотнях или прочей нечисти в Касл Комб?
— Впервые слышу, — нахмурился тот и чуть подался вперед, сцепив руки в замок. — Полагаю, это не случайность.
— Не знаю, что на счет случайностей, но у него был шанс меня убить, однако вместо этого он внимательно меня осмотрел разумным взглядом и отступил.
Сириус задумался и взял с принесенного подноса стакан, наполненный янтарной жидкостью, а в самый последний момент выхватил целую бутылку.
— Очень странно. Вспомни Лунатика — он никого не узнавал. Для того, чтобы иметь хоть какой-то контроль над волком, нужно принять его как часть себя.
Сиерра капнула пару капель виски в свой кофе под расплывающуюся ухмылку отца.
— Что? Уж лучше кофе с каплей виски, чем напиваться с самого утра. Будем считать, что это для блеска глаз.
Мужчина хрипло засмеялся и выудил из кармана свои сигареты, молча предложив одну дочери. Та охотно приняла предложение.
— В любом случае, тебе больше небезопасно там находиться.
— А где мне жить? Здесь? — фыркнула Сиерра. — Вот уж избавь меня. Я не стану добровольно пленницей этого склепа.
— О, это ты еще визжащий потрет своей дражайшей бабушки не слышишь часами напролет. Но это лучше, чем быть убитой, не находишь?
— Пап, у меня все под контролем, — протестовала она. — Я разберусь, и не нужно меня так опекать.
— Ты же моя дочь.
— Я знаю, но мне уже не три года, и я научилась самостоятельно решать проблемы, — прохладно произнесла она.
Эти слова задели ее отца, словно обвинители на суде над невиновным, и Сиерра поспешила исправиться.
— Прости, я не это имела в виду.
— Я знаю. — Краешки его губ поползли вверх, но взгляд оставался серьезным. — Обещай мне, что, если все выйдет из-под контроля, ты позволишь помочь.
— Обещаю. — Она перегнулась через стол и сжала жилистую мужскую руку.
— Министерство просто скверно обошлось с Гарри, — сменил тему он. — Допрашивать его на суде, как какого-то преступника…
— Фадж слеп. — Сиерра втянула в легкие едкий дым и тут же выдохнула его наружу. — Он не хочет видеть очевидное, поэтому всеми силами пытается заставить и остальных поверить в свою сладкую ложь. Хочу посмотреть на его лицо, когда он поймет, как сильно ошибался.
— Возможно, это будет последним моментом в его жизни, — хмыкнул Сириус. — Министры сменяются, а политика остается такой же. Всегда проще обвинить невиновного, чем разбираться в ситуации. Так было со мной, и так будет с другими.
— Равнодушие, отрицание фактов и насквозь прогнившая система — вот синонимы Министерства Магии, — заключила Сиерра и стряхнула пепел в хрустальную вазочку.
— Однажды мы положим этому беспределу конец.
— Я хочу отправиться в министерство в качестве шпиона, — выдала девушка. Сириус удивленно изогнул бровь и резко потушил сигарету.
— Нет, я не позволю.
— Ты не понимаешь или притворяешься? — возмутилась она. — Я дам им то, чего они хотят — мнимый контроль надо мной, а сама буду выведывать их замыслы. Мало нам того, что их мерзкая жаба Амбридж учиняет в школе!
— Я все сказал, — безапелляционно объявил Сириус. — Это слишком опасно не только для тебя, но и для всех нас — для Ордена.