Павел Андреев
BAD DEBTS[1]
Валерий Петрович Самелин проснулся в 7 часов утра. Дома пусто, если бывает пусто в 16 квадратных метрах: крохотной кухне, совмещенном санузле и маленьком застекленном балкончике. В правом углу единственной комнаты на собственной коробке стоит видеодвойка Samsung 14". Напротив, у противоположной стены, «убитое» трюмо. Такие же три стула и две панцирные кровати с полированными спинками. У кроватей, стоящих вдоль стен буквой «Г», на полу лежит ковер — свадебный подарок матушки. Мебель в комнате принадлежит хозяйке квартиры. Купив ее на радостях, в минуты редкого семейного благополучия, она таскала ее за собой по жизни, пока не сдала в аренду вместе с квартирой Валерию Петровичу. Самелин снял квартиру месяц назад, вернувшись в город, чтобы начать все сначала.
Быстро отжавшись от пола (культи ног на кровать, кулаки в пол), интенсивно помахав руками, Валерий Петрович включил электрический чайник. Телевизор, таймер которого работал вместо будильника, уже вещал во всю. Перемещаться на инвалидной коляске в тесноте типовой хрущевки было нереально. Не надевая протезы, он пополз на заднице в ванную, приводить себя в порядок. Там, стоя на культях, быстро умылся-побрился, — нет радости долго плескаться, когда кафельный пол давит на торцы культей массой более 90 кг. Вода бежала слабо — пятый этаж.
Вчера Валерий Петрович проводил жену и младшего сына. Поезд Абакан-Москва опоздал на 20 минут. Он ждал его прибытия в продуваемом холле нового вокзала уже сорок пять минут. Возле информационного табло толпились люди с рюкзаками — туристы и дачники. Самелин терпеть не мог ни тех, ни других. На улице было холодно: плюс четыре. Спина с самого утра разламывалась от острой боли в пояснице.
За день до этого они с супругой и младшим сыном провожали старшего этим же поездом, только в сторону Абакана. Было то же самое: холод, 20 минут опоздания, толпа дачников в ожидании электрички, молодежь с гитарами и рюкзаками.
Только вчера он не выдержал и пошел на улицу, посидеть на каменном парапете (бог с ними, с почками — спина просто отваливалась). Его пацаны, пока гостили, успели вставить новый замок в дверь, жена — провести уборку, закупить всякой кухонной «беды», повесить тряпки на окна, бросить на пол ковер, украсить кровати покрывалами. Так его лодка стала готова к одиночному плаванью.
Чайник закипел. Валерий Петрович выполз на заднице в комнату из коридора-прихожки. Открыв пакет с овсяной кашей «мгновенного» приготовления, залил это чудо отечественной кулинарии кипятком. Жрать в одиночестве не хотелось совсем. Пока каша набухала, распространяя по комнате аромат фруктовых наполнителей (кажется, персик), он открыл балкон и начал натягивать протезы, перекинув перед этим свое обрезанное тело с пола на кровать. Порой ему казалось, что он становится похожим на орангутанга — не такой волосатый, но такой же длиннорукий и коротконогий.
Каша готова, протезы уже на нем (вернее, он в них). Мебельная доска, прибитая к стене — подобие стола. Каша уходит в утробу мгновенно, за ней следует «сиротская» кружка крепкого кофе. Рубаха, галстук, костюм и куртка — он готов. Снизу раздается знакомый звук клаксона, — за ним приехали. Все, день закрутился.
Бесконечный и осторожный спуск с пятого этажа. Восемьдесят четыре ступеньки. Низкие перила, ужасные узкие ступени, — что еще нужно, чтобы свернуть шею?
Офис находится на восьмом этаже. Лифт плавно, со звонком, открывает двери. Его работа — писать новую базу данных. Это не главная его обязанность, он просто старается быть полезным, удачно заполняя пустоты, пока собственные проекты медленно созревают. Просидев в офисе весь день, заполнив бесконечное количество таблиц, Самелин медленно приблизился к окончанию рабочего дня.
В шесть часов вечера в здании отключают лифт. Закрыв за собой офис, Самелин вышел на пожарную лестницу — обычные лестничные пролеты в обычном многоэтажном здании. Медленный спуск. Перила удобные, ступеньки ровные, но нагрузка чувствуется. Погода не установилась, и спина продолжает болеть. По дороге домой он зашел в магазин за продуктами, набил снедью два пакета. Потом остановил извозчика.
Подъезжая к дому, они уперлись в лоб наглой «восьмерке». Сообразив, что Самелин с извозчиком не намерены уступать, ее владелец демонстративно заглушил машину. Выпустив супругу с дочкой (обе с полными пакетами, как Валерий Петрович) и закрыв машину, хозяин «восьмерки» с французской булкой под мышкой демонстративно направился мимо их «шестерки» домой.
— Вот так и живем. Мент, наверное, — мудро заметил извозчик, тут же подытожив манеры, возраст и благосостояние молодого человека.
1
Bad debts — безнадежный долг, сумма просроченной дебиторской задолженности, вероятность погашения которой весьма мала.