Мое сердце грохочет в груди и мысли о возможности напугать брюнета рассеиваются. Конечно, я думала, что мой первый раз будет, нет, не с принцем на белом коне, но с более вменяемым парнем, а не с похотливым извращенцем. Отговорки неубедительные и теряют весомость от мысли о том, что я первая девушка Харда, секс с которой… полностью тактилен. И эта блестящая, может быть немного глупая, но блестящая идея принадлежит мне.
Мокрые пряди спадают на лицо Томаса, но он зачесывает их пальцами назад и фокусируется на мне, неожиданно вспомнив, что первая, кто здесь должна получить удовольствие – это я. Хотя я готова уступить ветвь первенства, получив взамен возможность подкалывать Харда и пользоваться его уязвимостью.
Том криво улыбается и мне страшно представить, какие мысли крутятся в его воспаленном мозгу. Его плавные толчки, постепенно набирающие темп, вводят в состояние экстаза и границы реальности стираются. Я изливаюсь потом, подбивая под себя влажные простыни, прогибаюсь в пояснице, вскрикивая от каждого нового толчка. Хард придерживает меня за талию, прикасаясь к моим… шрамам…
– Нет, – стон удовольствия и отчаянья вырывается из груди. Я перехватываю его ладонь, поднимая чуть выше порезов и ранее незнакомое мне чувство, накрывает меня, утягивая на самое дно экстаза. Обессиленный Томас падает рядом и тяжело дышит. А завтра утром в его телефоне будет красоваться фото-подтверждение выполненного спора!
Неужели нет ничего хорошего или положительного в том, что я позволила этому наглому и похотливому мудаку использовать себя ради победы в споре?
«Конечно, есть. Теперь ты не помрешь девственницей. Хороший повод, чтобы отметить. Может по бокальчику шампанского?»…
Глава 4. Майя
О чем можно поговорить с партнером по сексу после интимной близости и уместны ли вообще разговоры в такой ситуации? Наверное, беседы после секса – это роскошь для нормальной настоящей, влюбленной пары, которая может болтать о всяких глупостях и смеяться над пустяками.
«У нормальной пары секс длится немножечко дольше» – вовремя прикусываю язык и закатываю глаза, молчаливо реагируя на язвительное замечание своего подсознания. Еще не хватает выставить себя сумасшедшей, разговаривающей сама с собой. Харду это популярности не прибавит. Если слух о моих беседах со своим внутренним «я» просочится в университете, авторитет Томаса на бешеной скорости полетит под откос и разлетится вдребезги без возможности на восстановление, а из гениальной студентки я превращусь в ненормальную, тронувшуюся на фоне учебы.
Хард лежит на правой части кровати и таращится в потолок, не проявляя никаких признаков заинтересованности мной. Фактически, из средства достижения цели я превратилась в ненужную вещь, балласт, который может утянуть на дно этого самовлюбленного говнюка. Как мужчина, британец мог хотя бы сделать вид, что моя компания в постели его устраивает. В конце концов, только благодаря мне он выиграл этот чертов спор, а я, кроме одного яркого, но мимолетного всплеска наслаждения, ничего больше не получила.
Томас потирает глаза и запускает пальцы в жесткую шевелюру, взлохмачивая их. Интимная область его спортивного тела прикрыта простыней. Одно неловкое движение, и она съедет в сторону. Мое эмоциональное состояние неустойчивое и увидев внезапно появившийся член я испытаю не возбуждение, а могу тупо заржать.
– Первый раз девушки всегда такой… неплохой? – гляжу на потолок, сложив руки на груди как невинная скромница и буквально слышу скрежет зубов Харда от тихой и бесшумной ярости.
– Что? – Томас поворачивает голову на мой бессвязный лепет после секса, когда часть моих мозгов затуманена от остаточного наслаждения, а другая пытается выпендриваться и мыслить здраво.
Бросаться в лицо такими вопиющими обвинениями самому желанному холостяку – опасно для жизни и чревато невыполнением условий спора со стороны Харда. Нужно прикусить язык и быть паинькой!
– Ну, то есть мне понравилось и было необычно, – сейчас где-то одно моё подсознание бьётся в истерике над моей тупостью, – но без фееричного всплеска. – Быть послушной и покладистой – не моё. Я всегда говорю то, что думаю, и возможно сейчас мне влетит за болтливость. – А у тебя большой опыт с девушками, которые несильны в отношениях сексуального характера. Ты разбираешься в этом лучше меня, Хард, – копирую манеру брюнета и поворачиваюсь к нему лицом, наблюдая негодующий всплеск в карих омутах. На самом деле мой первый раз был идеальным настолько, что я буду помнить о нем до конца своих дней, даже несмотря на то, что я проспорила свою невинность в пари шаловливой троицы.