— Вот вампира сжег, — раздался слева голос.
— Что-о-о? — испуганно обернулась некромантка.
— Вот вам пирожок, говорю, — горожанка в фартуке протянула румяную выпечку. — Пекарня «Пышечки» торговая улица, найдете нас по запаху.
— А-а, спасибо большое, — растерянно кивнула Завеса.
— Спокойнее, мать, — отмахнулся картмастер, глянув на нее. Жора заметил повышенную раздраженность Ирмы, характерные движения кадыка, облизывание сухих губ и выступившие над верхней губой бисеринки пота. Проследил за взглядом спутницы, кажется, она смотрела на гнома, взвалившего на плечо бочку с пивом.
Все это сложилось в голове пикселя в единую картину, он отлично знал все эти симптомы в обоих мирах и пораженный догадкой не смог сдержать возглас удивления:
— Да ты!
Завеса резко развернулась и закрыла ему рот ладошкой.
— С похмелья, — еле слышно промямлил он в руку.
Внутри Завесы все сжалось в комок, она превратилась во взведенный боёк, и теперь, услышав догадку картмастера, расслабилась настолько, что даже жажда отступила на второй план. Она вся обмякла, обрадовалась и, небрежно оттолкнув пикселя, легко приняла его догадку, решив подыграть.
— Ну да, — заявила она с улыбкой. — И что такого? Уж кому-кому, но точно не тебе меня судить.
— Да я и не думал. Просто неожиданно это.
— Я не хочу, чтобы кто-то знал. Ясно? — она строго посмотрела на спутника.
— Да я могила. Че я не понимаю что ли? Уж поверь мне, я точно знаю, что ты чувствуешь.
«А ведь, и правда» — подумала Завеса. — «Всю жизнь ненавидела родителей, за их привычку, а теперь и сама стала своего рода алкоголиком. Точнее, кровоголиком».
Тем временем парочка прошла через ворота, отметив, что их выбросило из группы. Глаза разбегались, они закружились, разглядывая все вокруг, пока не столкнулись.
— Смотри под ноги, — буркнул Жора, потирая лоб.
— А ты под крылья, — пихнула его в плечо Ирма. — Так, а где Робин. Эй, стерва, убери от него руки!
Молодая гоблинша из НПС, в коротком платье уже присела Робину на уши. Почти не видевший ласки зеленокожий падок на лесть и любые теплые чувства в свою сторону, потому сразу разомлел и даже не заметил, что его уже за руку ведут куда-то в подворотню.
Завеса догнала проигнорировавшую её окрик гоблиншу и вырвала руку помощника.
— Пшла отсюда! Иди, иди! — с трудом сдерживалась она, чтобы не наброситься на зеленокожую. — А ты чего? — зыркнула Ирма на Робина. Тот виновато потупился и пожал плечами.
В городе наблюдалась нездоровая суета. Стражники и рабочие носились туда-сюда. Несмотря на нервность местных властей, все шло своим чередом, троица честно отстояла очередь, получила свои жетоны и на «камень, ножницы, бумага» выяснила, по чьим хотелкам пойдут первыми. Жора выиграл и, конечно, в первую очередь навострил свои уши в кабак.
— Да ты не понимаешь, — вещал он. — Одно дело пусть и хороший, но самопал вечно глушить. И совсем другое усладить уста изысканными напитками от других мастеров. Понимаешь, спиртное, оно же как женщина. Можно ли любить одну всю жизнь? Можно. Но если ты оказался на необитаемом острове с кучей красоток, не стоит себя сдерживать. Сечешь, о чем я?
Завеса слушала его в пол уха и вполне понимала. Ведь его проклятую бадяженную спиртом кровь она пила куда чаще других, потому что у вечно хмельного картмастера наименее чуткий сон. Не всегда удавалось поймать кого-то из зверей и утолить жажду. Еду на костре она чаще готовила для себя сама, лишь чуть-чуть припалив шкурку, на самом деле всегда ела стейки с кровью. Это немного ослабляло голод. А сейчас аромат множества аппетитных разумных буквально сшибал её с ног.
— К тому же, — не унимался Жора. — Любая таверна, традиционное место сбора заядлых игроков в карты. А я сюда только за новыми картами и пришел.
— Мне кажется, это настолько редкий товар, что мы можем ничего и не найти в этом городе. Что тогда будешь делать?
— Кину оповещение в общий чат. Там активно торг ведут.
— А если и это не сработает?
— Тогда пойдете без меня, — твердо заявил картмастер. — А я останусь, пока не получу то, что положено моему классу по праву рождения. Надоело быть игровым инвалидом. О! Нам сюда! — Жора резко дернул Ирму за руку и потащил в заведение с большой вывеской в виде огромного макета кружки пива. Хозяин злачного места явно расстарался, даже деревянную пену раскрасил в белый цвет. Называлась таверна «Не моргай, а то уснешь».
Некроматка что-то нашептала на ухо Робину, и тот отправился вдоль по улице.
Едва открылась дверь таверны, изнутри пахнуло хмелем, ржаным хлебом и жаренным мясом. Жора, обрадовавшийся как ребенок, обернулся на спутницу, сияя белоснежной улыбкой. Завеса лишь покачала головой и зашла следом. По ушам ударил звук дудочки и лютни, крик, смех, ругань и ритмичное постукивание деревянной посудой по столу.