Проходя по скользкому дубовому стволу, перекинутому через омут, я вздрогнул от неожиданно выползшего из воды пальца-пиявца. Ударил пяткой похитителя экспы, он хрустнул словно большой мерзкий таракан.
Бревно качнулось. Я застыл в хрупком равновесии, понимая, что не удержусь. У меня была лишь доля секунды на принятие решения, либо падать спиной назад, либо лицом вперед. Вариант раскинуть ноги в стороны, чтобы как в дурацкой комедии оставить на бревне все хозяйство, не рассматривался.
Я подался вперед. Гладь воды приближалась, казалось, с той стороны из глубин кто-то выпрыгивает. Я замер в считаных миллиметрах от поверхности омута. Веревка больно впилась в пояс и затрещала.
И дернул же меня черт глянуть в это черное зеркало. От неожиданности я испуганно выдохнул. По воде пошла рябь, искажая и без того уродливое отражение. Там был я, только с вырезанными глазами, провалившимся носом, зашитым ртом и торчащими наружу ребрами. Жуть.
Напарники вытащили меня.
— Не вглядывайтесь в воду, — предупредил я их, мельком посмотрев туда, где изуродованное отражение впилось в глотку зазеркальному Жоре и вырвало сердце зазеркальному же Грызлику.
Я затряс головой, отопнул носком очередной подкрадывающийся палец-пиявец и пошел дальше.
— Опять! — выругался Жора. Мы буквально минуту назад прошли по дорожке меж огромных мутных омутов и снова оказались у них же.
— Давай еще раз, — предложил я. Картмастер лишь махнул рукой. Мы снова пошли по тропинке, как вдруг из бездонной лужи слева вырвалась бледная пятерня и ухватила меня за лодыжку. Из-под воды донесся мерзкий булькающий смех.
— Ах ты ж су… — только и успел крикнуть я и оказался в воде. Меня продолжали тянуть на глубину, но в этот момент веревка снова больно впилась в пояс. Какое-то время мне еще пытались вырвать ногу, но затем все же отпустили. Жора с Грызиком выдернули меня на сушу и оттащили.
— Кто это был? — спросил запыхавшийся картмастер.
— Без понятия, — выпалил я, все еще инстинктивно хватая ртом воздух. — Но хватка у него ледяная. До сих пор от холода голеностоп сводит.
Веревка сдавила торс, это уже начало раздражать, и я завертел головой в поисках Грызлика. Он припал к самой земле и собирал клюкву, жадно загребая её двумя руками и целыми горстями отправляя в рот.
Я подошел и изучил ягодку. Вроде ничего особенного. Подождал пару минут. Спутник не спешил умирать от отравления. Он уже набил живот и складывал любимое лакомство таежных медведей в инвентарь. Самое забавное, что Жора тоже начал сбор ягоды.
— Тебе то зачем? — недоумевая, уставился на него.
— Настойку с неё сделаю, — словно даже удивился вопросу он.
— Нда. Стоило догадаться.
Вдруг Грызлик замер, повел носом и приблизился к зарослям осоки. Нагнулся, сорвал травинку и поднес мне. На зеленом ростке имелись несколько капель крови.
— Хоть какая-то зацепка, — сказал я. — Вперед.
Мы проползли через высоченные кусты, разумеется, все изрезались. Благодаря Здоровяку, у меня периодически закрывались кровотечения, а вот спутников постоянно приходилось подлечивать, наигрывая соответствующие мелодии.
Я первый выбрался из режущей травы и тут же рухнул на землю, по бедру словно резиновой дубинкой ударили, мышца сразу отключилась, и нога отказала. Рядом упали Грызлик и Жора, последнему сломали крыло, и он покрывал невидимого противника трехэтажным матом.
— Тссс! — шикнул я. — Гляди.
Врагом оказался обычный рогоз. То, что мы приняли за покачивания от ветра, было ни чем иным, как призывом к драке.
Боевой рогоз. Уровень 34.
Растение, что обычно путают с камышом, водило из стороны в сторону тремя мясистыми коричневыми головами, снабженными парочкой злобных зыркал.
— Да я тебя! — воскликнул картмастер, выхватил из инвентаря бутылку, разбил её себе об башку, взвыл от боли и, не обращая внимания на открывшуюся на голове сечку, бросился с «розочкой» на моба.
Мы с Грызиком переглянулись. Кажется, Жора совсем поехал кукухой.
Рогоз не стал подпускать соперника на ближнюю дистанцию. С громким «Пуф!» одна из коричневых голов разлетелась пушистым облаком, скрыв дальнейшее происходящее.
— Ай! — заорал картмастер. — Тьфу! — пытался отплеваться он. Затем зазвучали глухие стуки, я дернул за веревку, побитый пиксель вылетел из пуховой завесы и упал под ноги. Его здоровье было в красном секторе, а по всему телу вспухли гематомы от попаданий, переломанные крылья совсем обвисли.