— Ты тоже бытиец. — сказал Гриша и вышел к двери, приложив руки к упору.
— Потому что в нашем бессмертии сложно найти более увлекательную игру, чем эта.
Вершитель слегка надавил вправо и упор со скрежетом закрутился и отошёл.
Максим и Гриша едва успели пройти в открытую дверь, как к ним мгновенно начали стягиваться военные в тяжёлой амуниции с неизвестным парню оружием.
— Это охрана. Всё нормально. — проговорил Вершитель, вытягивая ладонь в сторону десятка выставленных прицелов.
Он произнёс фразу на непонятном Максиму языке и из его ладони вырвался небольшой оранжевый шар с иероглифами внутри, которые периодически вспыхивали огнём. Военные мгновенно опустили оружие.
— Вообще ничего не понимаю, но очевидно, ты знаешь, что делать… — пробормотал Макс ступая вслед за Гришей.
— Это охрана нижнего уровня. Новички ещё. Я перепрограммировал их под своё личное командование.
— А так можно было?
— Теоретически можно, пока не закрепили определённую программу.
— А практически?
— А практически я нарушил свой же приказ, запрещающий вмешательство в программное обеспечение ранее, чем два оборота Лигими (прим. Лигими — система отсчёта времени по ту сторону симуляции).
— Так они не живые что ли? — всё еще не понимающе спросил парень.
— Живые… — расхохотался Гриша. — Скажешь тоже. Это киборги, улучшенные нашей системой.
— А зачем тогда… — начал Максим, но увидев жест вершителя мгновенно замолчал.
— Потом. Очень скоро остальные узнают, что я… — Гриша остановился и посмотрел на парня через плечо. — Что мы сделали. — добавил он и зашагал вперед. — Нам нужно как можно скорее добраться на верхний уровень управления.
Глава 4
На Земле
Юля открыла глаза и обнаружила себя на старой железной кровати, которая издаёт неприятный скрип при любом малейшем движении. Она стояла посреди полупустой промозглой комнаты без окон. В углу стоял потрёпанный временем узкий туалетный столик, над которым точно на верёвочке болталась одинокая лампа. Её тускло-жёлтого света не хватало на всё помещение и поэтому большая часть оставалась охваченной густым мраком, разливающимся по углам топкой жижей. Казалось вот-вот эта смоль поднимется, приобретая очертания неизвестного зверя, и потянет когтистые чёрные лапы к единственному живому существу в этом сыром помещении.
Лампа неровно покачивалась и мигала, время от времени издавая тихое жужжание. В мертвой тишине комнаты оно казалось едва ли не громче тромбона. Однако когда Юля поднялась, опираясь на ладони о голые ржавые пружины, то их скрип всё же заглушил лампу и прокатился гулким эхом. Сердце девушки заколотилось, точно пойманная птица в клетке. Тут же по коже прошёл холодный озноб.
Как только раздетые ступни коснулись деревянных половиц, то смоляная тень в противоположном углу дёрнулась. Юля резко повернула голову, но увидела лишь свой силуэт, раскинувшийся на полу, он слегка дёргался от света лампы позади, а когда девушка встала, то верхняя часть тени и вовсе растворилась во мраке.
Спиной девушка почувствовала противный холодок, когда лампа начала раскачиваться всё сильнее издавая характерный скрип, а её собственная тень при этом двигаться перестала вовсе. Неожиданно очертание девушки на полу начало медленно ускользать в тёмный угол, точно та смоль втягивала её становясь ещё мрачнее. Казалось ещё секунда и густая чёрная влага потечёт в сторону девушки. Однако ничего не происходило.
Только сейчас Юля заметила, что тишина стала ещё тяжелее. Ни скрипа лампы, ничего. Один только бешеный стук сердца. Она сделала пару шагов назад и уперлась в спину ржавой кровати. Мгновение и чёрная смоль выплеснулась из угла, обращаясь в десяток тонких когтистых рук, цепляющихся за девушку. Та истошно закричала, отчаянно сбрасывая их с себя. Однако руки только и делали, что проваливались в вязкую жижу, делая пальцы липкими и неподвижными. Ещё секунда и смоль скатывается на лицо не давая вдохнуть.
— Юля! Юля, открой! Что с тобой? — кричал из-за двери Максим, отчаянно тарабаня в дверь ванной комнаты.
Девушка сделала глубокий вдох и обнаружила себя сидящей на полу у стиральной машинки. Пальцы впились в ладони так, что те побелели. В этот момент она подумала о том, как хорошо что ногти всегда обрезаны, а иначе бы впились до крови.
— Всё нормально. — заставила выдавить из себя что-то более внятное, однако получилось не очень-то убедительно, если учесть каким трясущимся и тихим голосом это было сказано.