Федор начал бросаться из одного места в другое, повсюду лихорадочно разбрасывая влажные комья. На помощь пришел умный пес. Мгновенно вернувшись обратно, он, скуля, начал рыть песок передними и задними лапами. Срывая на руках ногти и не обращая внимания на сочащуюся из пальцев кровь, Федор стал торопливо разгребать песок там же, где и собака. Вскоре он наткнулся на руку Кожемякина и, сориентировавшись, быстро освободил от земли голову. Пес скулил и лизал хозяина в лицо. У бригадира из носа шла кровь. Он судорожно, со всхлипом хватал открытым ртом воздух. Постепенно Кожемякин пришел в себя, сел, а затем с помощью Федора поднялся.
Собака прыгала вокруг них и норовила лизнуть каждого в лицо. Отдышавшись, Кожемякин попросил закурить. Когда он свертывал цигарку, руки у него дрожали. Только сейчас Федор почувствовал нестерпимую боль в окровавленных пальцах. Как по команде, и Чернов, и Кожемякин одновременно с опаской взглянули наверх, но обвал им больше не угрожал: склон оврага стал пологим.
— Вот так же меня засыпало в окопе в сорок третьем, — задумчиво произнес бригадир.
Они вылезли из оврага и уселись на землю. Кожемякин отстегнул от пояса фляжку и полил Чернову на руки, чтобы отмыть грязь, затем помог ему перевязать руки кусками материи, оторванной от нательной рубашки Федора. Пес сидел рядом, внимательно следил за ними умными коричневыми глазами и виновато бил хвостом по земле. Но, когда они собрались уходить от этого места, Разбой бросился на склон оврага и с воем стал рыть землю около линии обвала. Чернов и Кожемякин переглянулись.
— Что-то здесь не то, — в раздумье покачал головой бригадир. — Пойду-ка я за лошадью и лопатами.
Собака забеспокоилась, но, увидев, что один человек остается, опять стала рыть землю. Чернов подошел к яме, вырытой Разбоем, и уловил специфический сладковатый запах. Пес усиленно работал лапами и мордой, так что земля летела в стороны. Вдруг он тихо зарычал, сунул в землю пасть, и Федор увидел в зубах у него кусок полуистлевшей ткани защитного цвета. Он сразу же отогнал пса от ямы и стал с нетерпением ожидать возвращения Кожемякина.
— Давай за понятыми! — крикнул он бригадиру, едва тот показался между деревьями.
Кожемякин осадил около Федора лошадь, вторую он держал в поводу.
— Нужно не менее двух человек понятых, — добавил Чернов. — Один — ты, ищи второго.
— Я мигом, — и бригадир поскакал обратно в лес, где была слышна перекличка людей, ведущих поиск.
...Полуистлевшая солдатская гимнастерка и брюки прикрывали костяк без мягких тканей. На черепе сохранились остатки волос каштанового цвета. Труп был брошен лицом вниз в глубокую яму, вырытую недалеко от склона оврага. Сапоги и ремень с убитого были сняты. На задней части гимнастерки и нательной рубашки обнаружили семнадцать отверстий. Некоторые отверстия выходили и на переднюю часть гимнастерки и рубашки, свидетельствуя о том, что погибшему были нанесены жестокие удары и клинок не раз пронзил его насквозь.
Судя по одежде, это были останки исчезнувшего Петренко. Чернов не мог держать карандаш в поврежденных руках с опухшими перевязанными пальцами, поэтому протокол под его диктовку писал Кожемякин. Дойдя до описания черепа и цвета волос убитого, Федор невольно вспомнил показания Добровольской:
— Волосы у него мягкие, шелковистые, красивого каштанового оттенка. Я бы их сразу узнала, ведь расчесывала и перебирала своими руками.
«Она, конечно, опознает эти волосы, — с грустью подумал Чернов, — но каково ей будет? И каково это пережить старикам Добрушиным?»
Когда протокол был составлен, останки сержанта Петренко и его одежду аккуратно сложили в мешок, который приторочили к седлу.
— Да, если бы не поток, ни за что бы его не нашли, — задумчиво промолвил Кожемякин.
В ушах Чернова опять прозвучал голос Алексея Копытова: «Николая вы все равно не найдете». «Неправда, нашли, — с удовлетворением и в то же время с тоской о загубленной жизни подумал Федор. — Да, если бы не обвал, то поиски оказались бы значительно дольше и труднее, но не прекратились бы. Каждый бы кустик проверили...»
15
— Преступление можно считать раскрытым, — доложил Чернов прокурору.
Однако, внимательно выслушав его, Рылов возразил:
— Для того, чтобы считать преступление раскрытым, нужно полностью изобличить виновных.
— А разве они не изобличены? — удивился Федор.
— Сейчас вина Копытовых в убийстве, по нашему мнению, полностью доказана, однако давай еще раз проанализируем, что мы имеем. Первое: Копытовы изобличены во лжи, так как их утверждения о том, что они провожали Петренко по летней дороге, опровергнуты, более того, мы доказали, что именно с Копытовыми Петренко был на зимнике, то есть недалеко от того места, где найдены его останки. Второе: вещи погибшего обнаружены у Копытовых. Третье: Копытовы по натуре люди алчные, это тоже доказано. Кстати, третье обстоятельство, если его глубоко проанализировать, можно рассматривать не только как изобличающее, но и как оправдывающее Копытовых.