– Собрали секретное совещание, – продолжил профессор.– Судили, рядили и пришли к выводу, что в Кенигсберге это сделать невозможно, надо искать другое место. Где его искать? И тут кто-то предложил идею разместить эту лабораторию на одном из островов в Балтийском море. И секретность будет соблюдена, и необходимое снаряжение можно доставить или пароходом, или катером. На том и порешили. Создали комиссию, которая объехала практически все ближайшие острова и в итоге остановилась на острове Боркум. Такой небольшой себе островок. Из достопримечательностей – один маяк высотой в шестьдесят метров, куда заберется не каждый, так как осилить надо всего лишь триста пятнадцать ступенек по винтовой лестнице. Выставили там круглосуточный пост, проложили узкоколейку, завезли оборудование и начали изготавливать жидкий янтарь в больших чанах. Они были сконструированы таким образом, что тот состав, который размягчал янтарь, постепенно испарялся и стекал вниз. Ведь нагревать его было нельзя. Мы специально провели эксперимент и выяснили, что янтарь плавится при температуре двести восемьдесят семь градусов Цельсия. Но с ним погибает и все живое. А наша задача была это живое сохранить.
Роде остановился и, наконец решившись, приложился к кружке, словно человек после недельной жажды. Багряная жидкость большими порциями вливалась ему в рот, судорожно дергала кадык, а затем равномерно распределялась по пищеводу. Буквально мгновение – и кружка показала свое пустое дно, когда профессор с громким стуком поставил ее на место. Промокнув салфеткой залоснившийся подбородок, он в блаженстве закрыл глаза, а затем продолжил.
– Достать живность было проще, чем залить ее. Ну насекомые там, еще что-то помельче – это не проблема. А если что-нибудь покрупнее – собака или кошка? Не будет же она сидеть и ждать, когда ее полностью покроет жидкий янтарь? Одним словом, начали экспериментировать. Сначала с животными, усыпляли их, а затем заливали. Давали затвердеть, потом помещали в холодильник. Выдерживали по-разному: день, неделю, месяц. И опять растворяли янтарь, доставали объект, замеряли параметры, затем пытались реанимировать. Когда получалось, когда нет. Постепенно с животных перешли на людей. Где их доставали, я думаю, не надо вам объяснять. Но тут возникли сложности сохранения основных параметров организма при его реанимации. Не все получалось, отработанный организм топили в море. Просто вывозили ночью и сбрасывали в пучину. В конце концов поняли, что нельзя вот просто так взять и залить объект. Надо его готовить. Стали подбирать диету, соответствующие продукты, подмешивать в пищу янтарный порошок. Но особенно помогли буддийские монахи. Оказалось, что, когда янтарь покрывал тело, прекращалась всякая связь с внешним миром. Кровь не циркулировала, застывала. И что самое главное – прекращалось поступление космической энергии, которую монахи называют «прана». А без нее, как стало известно, мы не можем функционировать вообще. Так вот, они нашли способ открывать канал поступления в организм этой энергии, несмотря на то что тело было законсервировано. И вроде процесс пошел. Говорят, даже добились обнадеживающих результатов.
На этом профессор замолчал и уже без сожаления отодвинул от себя бокал.
– Вот сейчас Э.Кох давит на меня, чтобы я быстрее и в полном объёме восстановил янтарный кабинет. Он боится, что не успеет попользоваться им на всю его мощь. По сведениям Коха, даже министр иностранных дел Риббентроп положил глаз на наш шедевр. Он все время шепчет фюреру, что янтарный кабинет поможет Гитлеру вылечить его глаза. Тот и прессует гауляйтера, чтобы кабинет как можно быстрее был доставлен в Берлин. Э.Кох, естественно, сопротивляется, пишет постоянно, что янтарный кабинет еще не готов. А сам, между прочим, пропадает каждый день здесь, по часу кругами ходит вокруг панелей, а иногда задумчиво сидит на стуле посередине комнаты с закрытыми глазами. И вы знаете, я заметил, он перестал сутулиться, исчезли мешки под глазами, его походка приобрела уверенность. В общем эти посещения благотворно влияют на него.
Последние слова Роде произнес, запинаясь, и его голова стала клониться вниз. Сергей понял, что уже пора требовать счет. Расплатившись, он попросил официанта вызвать такси и, благополучно доставив профессора домой, отправился в свой пансионат. Выпитое вино легким хмельком отдавалось в голове. Чтобы привести себя в порядок, он попросил крепкого чая. Осилив пару чашек, он поблагодарил хозяйку и прошел в свою комнату. Надо было немного подумать обо всем том, что он услышал. Это было так необычно! Теперь он понимал, почему такой интерес проявляет его лондонский друг к судьбе янтарного кабинета. Как оказалось, это был не просто шедевр, а своего рода янтарная табакерка с двойным дном. Что скрывает это дно, знают только те, кто делал и программировал этот кабинет. А их уже за давностью лет нет. Остались, возможно, только какие-то отрывочные тайные сведения, из-за которых идет борьба за это янтарное сокровище. А оно, скорее всего, имеет непредсказуемый характер. И не факт, что пребывание в объятиях янтарного кабинета идет во благо. Может быть и наоборот, поэтому следует порекомендовать Э.Коху сократить время принятия янтарных ванн. Наверное, и он что-то почувствовал, раз пригласил Сергея для консультации. Скорее всего, это так.