– Видите ли, сэр, замечен перископ немецкой подводной лодки, поэтому объявлена боевая тревога. Эти лодки обычно пасутся возле нашего берега, поджидая транспортные корабли и пуская их на дно. Сейчас нам необходимо засечь ее координаты и не дать атаковать себя.
В этот момент раздался крик матроса, стоявшего по левому борту. Он заметил пенный след, который несся наперерез нашему кораблю. Это была торпеда. Капитан сумел положить корабль в крен, и она буквально в миллиметре проскочила мимо нас. Следом шла вторая торпеда, времени на маневр не было, и тогда капитан отдал приказ открыть по ней огонь. От прямого попадания снаряда она взорвалась метрах в двадцати от корабля, обдав нас каскадом брызг. Ее осколки пробарабанили по броне линкора, но никакого ущерба не нанесли. Третьей торпеды по какой-то причине не было, а впередсмотрящий заметил перископ и сообщил об этом капитану. И хотя лодка попыталась срочно уйти под воду, на нее сразу накинулись корабли сопровождения, которые оказались над ней буквально через пять минут. Они встали друг за другом и начали баранжировать это место, сбрасывая туда глубинные бомбы, которые, взрываясь на дне, выбрасывали наверх кучу ила и грязи. Так продолжалось около часа.
Наконец все затихло, и мы стали ждать результата. Постепенно вода приобрела нормальный цвет, и на ее поверхности появились масляные пятна и какие-то мелкие предметы, бескозырки. Матросы спустили шлюпку, чтобы рассмотреть все это поближе. Когда на палубу подняли все собранные на поверхности воды предметы, то на матросской бескозырке увидели надпись «Бремен». Как мне сказали офицеры, это свидетельствовало о том, что подводная лодка прекратила свое существование. Казалось бы, все завершилось благополучно, но меня долго мучил вопрос: случайно ли из всех кораблей подводная лодка для своей атаки выбрала наш?
Я спустился вниз, чтобы сообщить моим спутникам, что все закончилось благополучно и опасность миновала. Постучавшись, я вошел в каюту и увидел живописную картину: графиня лежала в обмороке на кровати, а Гарольд бегал вокруг нее и ставил примочки. Везде плавал запах нашатырного спирта и лекарств. Я помог Чарльзу привести графиню в порядок, затем налил из стоящей рядом бутылки виски и заставил ее выпить.Она залпом осилила этот напиток и, широко раскрыв глаза, стала кашлять. Когда кашель прошел, на ее щеках стал появляться румянец и она срочно потребовала зеркало. Мы с Гарольдом поняли, что все пошло на лад, и, извинившись оставили ее одну заниматься своим внешним видом.
Вкратце рассказав Гарольду о происшествии, я откланялся и пошел к себе в каюту, чтобы сменить свой гардероб, который промок во время военных действий. Пришлось вместо мундира надевать гимнастерку, а мокрое платье и шинель я, вызвав стюарда и отдав их ему, попросил привести в порядок. Мне не хотелось ни думать, ни анализировать эту череду событий. Я и так понимал, что они на этом не закончатся, будет еще что-то такое, чего я сейчас еще не могу себе представить. Главное для меня на данный момент − доставить груз по назначению. Только сдав его с рук на руки, я могу идти дальше и уже что-то прогнозировать и предпринимать из того арсенала действий, которыми я располагаю. С этими мыслями я завалился спать и, на удивление, сразу уснул.
Остальные дни прошли, как ни странно, спокойно. Графиня оправилась от своего шока и не расставалась с Гарольдом. Они регулярно совершали моционы на палубе, к которым изредка присоединялся и я. Буквально через два дня на горизонте показался материк туманного Альбиона. И правда, туманного, так как стал моросить дождь, и все покрылось какой-то дымкой.
Английские страдания
Часа через четыре наш крейсер пришвартовался к причалу главного порта острова. На землю спустили широкий трап, по которому на корабль взошли представители портовых служб, пограничники, таможенники. Они проверили у нас документы и, осмотрев трюмы корабля и соответствующие документы сопровождения, в том числе личное распоряжение короля, вежливо откланялись и удалились, разрешив нам спуститься вниз.
Гарольда уже ждало авто. Он погрузил туда свои вещи и галантно предложил графине доставить ее на место. Она благосклонно согласилась, и он, подав ей ручку, усадил в авто. Затем подошел ко мне, и мы договорились с ним о встрече завтра в одиннадцать часов в его офисе на Ломбард стрит. Крепко пожав друг другу руки, мы расстались.
В это время подошел офицер королевской гвардии, которому было поручено принять и сопровождать груз. Он представился и предъявил свои полномочия, подписанные в канцелярии короля. Мы поднялись с ним на корабль, сверили в трюме груз по описи и дали команду на разгрузку. К трапу корабля подъехали три грузовых автомобиля в сопровождении охраны. Заработали лебедки, и наши ящики медленно стали подниматься из трюма вверх и загружаться в автомобили, в кузовах которых стояли матросы. В течение часа погрузка была закончена, и мы медленно поехали к пропускному пункту. Здесь контролеры, проверив документы, открыли ворота, и мы выехали в город.