–Ну, вроде бы и все.
С этими словами он дал короткий гудок и, взявшись за ручку реверса, дал ход паровозу. Мы выехали на товарную станцию, где нас прицепили к составу из десяти разнокалиберных вагонов и отправили к ожидавшим на перроне пассажирам. Пассажирская станция и перрон были оцеплены так называемой «вартою», состоящей из «сичевых стрельцов». В основном это были такие «кремезные» дядьки, с обязательными длинными усами, а некоторые и с достаточно серьезным довеском в виде живота. Понимая важность момента, они грозно осаживали толпу пассажиров, видевших прибывший состав и делавших попытку прорваться сквозь оцепление. Но это им не удавалось. Наконец прибыли какие-то люди в штатском и, переговорив с сотником, встали по бокам вагонов. После этого разрешили посадку, и люди устремились к заветной цели. У дверей началась давка, а люди в штатском внимательно рассматривали пассажиров и некоторых при помощи стрельцов вырывали из толпы, отводя на станцию. Минут через тридцать посадка была закончена. На подножки вагонов залезли стрельцы и встали у тамбуров. К нам в кабину паровоза залез молодой парень. Винтовка, казалось, была больше его. Ступив вовнутрь, он снял шапку и, обращаясь к Матвеичу, сказал:
–Здравствуйте, дядьку.
–И тебе не хворать, – ответил тот.
–Ты, стало быть, с нами?– спросил дед.
–Да, пан сотник приказали быть тут, – и он топнул ногой о железный пол.
–Ну, тогда располагайся, только не мешай работать, – сказал Матвеич и глянул в окно, ожидая команду на отправление.
Парень, посмотрев по сторонам, снял винтовку и прислонил ее в углу кабины, присев на сундучок деда, стоявший рядом. Наконец появился начальник станции, ударил в станционный колокол и поднял желтый флажок. Матвеич дернул за рычаг гудка и медленно отпустил ручку реверса. Поезд, чуть дернувшись, плавно пошел вперед.
–А ну поддайте жару, – сказал дед и открыл топку паровоза. Мы с Эдвардом двумя лопатами стали подбрасывать туда уголь. Огонь сразу загудел, требуя все новые порции, а стрелки манометра рванули вперед.
–Хватит, хватит, – крикнул Матвеич и закрыл крышку.
Так мы и ехали, перебрасываясь ничего не значащими фразами, до какого-то разъезда, который был условной границей. Здесь стрельцы сошли и пересели в поезд, идущий в Харьков, а мы, набрав в паровоз воды, двинулись дальше.
До самой Москвы никаких серьезных недоразумений не было. Ну, обстреляли два раза какие-то банды, да перед самой Москвой работники ЧК искали среди пассажиров переодетых офицеров.
Бедные российские офицеры! Везде их ловят и расстреливают, словно они виноваты в том, что происходит сегодня в стране. Да им памятники надо ставить за то, что боролись и борются, несмотря ни на что, за свою страну, за свою честь, за свое Отечество. И никакие они не предатели и изменники, а настоящие патриоты. А может, это целенаправленная кампания, чтобы извести цвет российской нации, пустить под корень голубую кровь? Ведь этих людей уже не переделаешь, значит остается один путь. И большевики, наверное, пошли этим путем. К чему он приведет, никто не знает. А кто заставляет их поступать таким образом? В мозгах нормального человека не могут родиться подобные идеи. Или это опять негативные воздействия той непонятной сущности, которая таится в янтарной комнате, и она действует избирательно? Может быть, представители новой власти попали под ее влияние? Ведь не секрет, что они напрямую связаны с немцами. Я читал выводы российской контрразведки по этому вопросу, составленные для генерального штаба. Там указаны конкретные факты такого сотрудничества. А учитывая то, что многие руководители подолгу жили в Германии и имели тесную связь не только с политиками, но и представителями различных обществ, ставивших перед собой достаточно специфические цели, то вполне очевидно, что они попали под влияние последних, и теперь, сами не сознавая того, стали просто марионетками. Вполне возможно, их действиями руководит то, что так упорно прячется в янтарной комнате. И оно руководит ими со злом и целенаправленно, разрушая и уничтожая их руками все, что было создано упорным трудом многих поколений. Все это выглядит так, будто расчищается путь для чего – то нового, непонятного и необъяснимого. А новые жертвы только добавляют силы и коварства этому невидимому существу. Пока мы с ротмистром были рядом с царской семьей, все было относительно нормально. Стоило нам только уйти чуть в сторону по различным причинам, как начались проблемы, угрожающие не только безопасности, но и самой жизни всей царской фамилии. Все действия, исходящие из этой комнаты, были направлены именно на это. Она хочет расправиться с ними так же хитро, как расправилась с их венценосными предками. И моя задача заключается в том, чтобы попробовать помешать этому.