Нам надо было как-то выбираться отсюда. Единственное направление, которое было относительно свободным, вело к фаэтону, стоящему сзади нас. Бедная лошадь пыталась убежать, но вожжи, прикрученные к металлическому стержню, не давали ей это сделать. Сориентировавшись, я крикнул Эдварду, и мы что есть духу, увертываясь от пытавшихся нас поймать тварей, бросились к фаэтону. Добежав до него, Эдвард отвязал лошадь и вскочил на передок, а я бросился на место пассажира и наткнулся на что-то стеклянное, лежащее на сиденье. Схватив это в руку, я увидел бутылку виски, которую оставил ротмистр. И у меня сразу возникла идея.
–Закрой глаза! – крикнул я англичанину.
Он недоуменно взглянул на меня и вжал голову в плечи, а я, набрав полный рот спиртного, стал разбрызгивать его на себя, Эдварда, лошадей, фаэтон.
–А теперь гони! – крикнул я.
И Эдвард, взмахнув рукой, с криком бросил лошадей вскачь. К нам потянулись различные щупальца, когтистые лапы, клыкастые морды, но, почувствовав запах виски, они сразу отскакивали прочь. Я прилежно разбрызгивал на них этот благородный напиток, что приводило их в панику и заставляло реветь не своим голосом. Наконец, мы вырвались за пределы летного поля и сразу увидели, что их власть здесь не действует. Добежав до края поля, они останавливались и, постепенно съеживаясь, теряли форму.
Вскоре мы подлетели к зданию, где стоял Порфирий, а перед ним на коленях расположилось человек десять красноармейцев.
–Что случилось? – спросил я.
–Да вот. Приехали на автомобиле и, ничего не спросив, стали сразу стрелять. Хорошо, что никого не задели, а то бы я их всех тут и положил. А вы чего так долго?
–А ты что, ничего не видел?
–Нет, ничего. Гляжу – вы стоите, разговариваете, а потом самолет полетел, а вы чего-то побежали, и на поле начался дождь. Вот и все. Ну, мы и решили вас подождать здесь.
–Ладно, – сказал я. – Давайте собираться.
–А с этими что делать? – и он кивнул на пленных.
–Свяжите и заприте, только отдельно от тех, что наверху. А затем действуйте, как договаривались.
И Порфирий стал отдавать команды своим людям. Я повернулся и пошел к Эдварду, который залпом допивал оставшийся виски.
–Кто бы мне такое рассказал, я бы не поверил!– воскликнул он. – Одной бутылкой виски разогнать целую свору монстров! Где это видано? И откуда они вообще взялись? Да, действительно – Россия страна загадок. Чем больше ее узнаешь, тем больше удивляешься.
–Для этого и существует виски. Выпей и успокойся. Нам пора уже уезжать отсюда, а то стрельба была слышна очень далеко.
–Так чего же мы ждем? Прошу в фаэтон, – и он галантно передал мне бутылку с остатками напитка. Мы расселись по своим местам и тронулись в сторону Петрограда. Можно было немного расслабиться и отдохнуть, что мы добросовестно и исполнили, прибыв на место.
Утром мы с Эдвардом решили разведать обстановку после наших вчерашних приключений. Я связался с Андреем и выяснил, что у него все в порядке. Точно так же чувствовал себя и Порфирий, предаваясь отдыху за бутылкой водки, с песнями и плясками и, соответственно, с женщинами, чтобы не вызвать подозрений. Степан занимался ремонтом вечно ломавшихся автомобилей, которые, в отсутствие запасных частей, ездили буквально на честном слове. А Василий был на высоте, в прямом и переносном смысле. Мотался по митингам и собраниям, выступая то с трибуны, то с балкона, то с броневика. Таким образом, обстановка была вполне приемлемая и не вызывала особого беспокойства. Что касается угона самолета, то это – частный случай, и его могли списать на бегущих из страны офицеров, которые силой заставили летчика подняться в воздух. Конечно, кое-где на митингах кипели страсти, но все это было в рамках тех правил, которые сегодня диктовала сама жизнь. На Невском проспекте стояла небольшая кучка народа, внимая худому студенту с длинными жирными волосами, который, приподнявшись на фонарный столб, завывающим голосом читал собственные стихи о любви:
Ты ушла в тугую даль распада,
На меня навеяла печаль,
От тебя мне ничего не надо,
Просто мне себя немножко жаль,
Жаль порой не сбывшихся мечтаний,
Пролетевших год за годом дней,
Жаркой ночью трепетных ласканий,
И на утро рану на судьбе.
Ты ушла, туда тебе дорога,
Значит, недостойна ты меня,
Иль иди быстрей, или побудь немного,