–Ну, и на этом спасибо, – ответил я, и, раскланявшись, мы двинулись дальше, любуясь дворцом. А он по мере того, как мы отдалялись от него, разворачивался в своем великолепии.
«Как теперь пробраться туда, не привлекая внимания? Как использовать эту уникальную возможность полного отсутствия здесь всяких учреждений и организаций, а соответственно, и возможных свидетелей, могущих обнаружить нас при вторжении сюда? Здесь надо работать тихо и вдохновенно. Кавалерийской атаки не получится, потому что это центр города и помощь охране может подойти в любую минуту. Да и зачем кому– то знать, что нам нужно в этом дворце? Чем меньше людей знает, тем в большей сохранности будут эти драгоценности. Значит, нам следует разрабатывать нестандартный вариант для проникновения во дворец, потому что о том, что мы хотим вынести оттуда, не знает никто. А поэтому нам не нужна паника и лишний шум».
Эти мысли одолевали меня, когда мы шли с Эдвардом по набережной в сторону своего дома.
На Невском проспекте внимание привлекали освещённые витрины магазинов и салонов. Некоторые были закрыты, а в отдельных еще кипела жизнь. Вот на углу доходного дома показалась витрина модистки с выставленными на манекенах дамскими платьями. Молоденькая девушка ползала на коленах у одного из них и пришивала длинную кружевную оборку на нижнюю юбку.
–Почти, как карман, – подумал я. – При желании туда можно спрятать даже бутылку, и никто не заметит.
И вдруг у меня в голове мелькнула озорная мысль, а что если… Но, подумав, я ее отбросил в сторону и решил выложить на обсуждение в самый последний момент.
Придя домой, мы наскоро перекусили и, заварив свежего кофе, сели решать, как нам пробраться во дворец. На экскурсию пробраться нереально, не то время. Подъехать конным эскадроном, связать и заменить охрану, тоже нельзя – вдруг что-то пойдет не так и, кроме этого, неизвестно, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до тайника. Подкупить охрану тоже проблематично, обязательно кто-то проболтается. Влезть ночью во дворец вполне возможно. Но когда будешь искать тайник, нужно будет включать свет, а с улицы он будет очень заметен. Крутили, вертели и так, и сяк, все равно натыкались на преграды, которые, казалось, неодолимой стеной стояли на пути. От выпитого кофе у меня разболелась голова, и я пошел на кухню, чтобы выпить чистой холодной воды. В углу у раковины громоздилась небольшая куча мусора, куда мы сбрасывали все ненужные бумажные пакеты. Я пнул один из них, попавшийся мне под ноги, и подумал – или позвать уборщицу, или выбросить самому? И тут в моей голове словно что-то щелкнуло.
–Ну да, уборщица, – подумал я. – Именно уборщица является решением всей нашей проблемы. Надо найти нормальных уборщиц, заплатить им деньги, и они принесут нам то, что надо.
–Ну да, а как они это найдут? И где гарантия, что они принесут нам все, а потом не сдадут нас при выходе стоящей там охране? В принципе, идея хорошая, но невыполнимая, так как в этом деле нельзя доверять посторонним. Тут нужно действовать самому. Именно самому. А что если…
И я, забыв о воде, бросился бегом в гостиную, где грустно сидел изрядно уставший Эдвард. Я подбежал к нему и принялся разглядывать его в упор, поворачиваясь то влево, то вправо. Он приподнял голову и в недоумении уставился на меня. А меня словно повело: я носился вокруг, меняя ракурсы осмотра, делал резкие развороты, пристально рассматривал глаза и брови англичанина. Это все больше начинало злить его. Не понимая, что случилось, он стал наливаться краснотой и, казалось, сейчас вот-вот лопнет. Я понял, что пришла пора раскрыть карты. Упав рядом с ним на стул, я, отдышавшись, заверил его, что ничего страшного не произошло. А его внешний вид, цвет глаз и густота бровей интересуют меня постольку, поскольку это будет нам необходимо для решения поставленной перед нами задачи.
–Что-то я не понял, – возмутился Эдвард. – Как это густота моих бровей и цвет глаз помогут нам открыть тайник? Что, я буду бегать и все время подмигивать охране, а она начнёт гоняться за мной, чтобы посмотреть, какого цвета мои глаза? А вы в это время проникнете в тайник и заберете его содержимое?
–Ну, какой ты молодец! – воскликнул я и захлопал в ладоши. – Сразу обо всем догадался. А теперь сделай, пожалуйста, одолжение, встань и пройдись по комнате.
Он удивленно посмотрел на меня, но подчинился, и, встав, вразвалку прошелся до окна и обратно.
–Немного не так, – мягко заметил я.