–Чем раньше, тем лучше, – ответил я. – Кроме этого нам было бы желательно найти такое место, где бы можно было переждать, пока будут решаться вопросы отъезда.
–Это мы организуем. Вас отведут туда те ребята, которые привели сюда. Я, конечно, извиняюсь, – продолжил он. – Но что это за доски, которые вы так бережно носите с собой?
Пришлось ему туманно объяснить, что, учитывая сложную ситуацию, это наша страховка на будущее, так как мы намерены на той стороне заняться изготовлением тульских пряников. И в доказательство продемонстрировали ему те доски, которые купили у Никитичны. Он с интересом повертел их в руках, даже понюхал и вернул со словами:
–Каких только чудес не бывает на свете! Ну что же, господа хорошие, давайте решим так. Сейчас вас отведут на хату, где вы передохнете и покушаете, а вечером придет мой человек и скажет вам, что делать дальше. Будем стараться организовать ваш отъезд сегодня ночью. Я понимаю, и вы этого хотите?
–Несомненно, – ответил я, и мы, откланявшись, в сопровождении нашего визави отправились на отдых.
Морское сражение
Домик был небольшой и располагался на берегу залива. Приведя себя в порядок, мы отведали великолепной ухи, приготовленной любезной хозяйкой. Так приятно было сидеть на свежем воздухе и вдыхать этот непередаваемый аромат. После этого мы отправились спать, чтобы восстановить свои силы. Около часу ночи нас разбудил стук в дверь. Пришел наш провожатый и сообщил, что все готово, и мы можем ехать. Быстро собравшись, мы вышли во двор. На улице уже стояла коляска, которая повезла нас вдоль берега к рыбацкому поселку. Там нас ждала парусная шаланда с насквозь прокуренным и просоленным хозяином. Он помог нам забраться в лодку и, оттолкнув ее от берега, сел на весла, чтобы вывести ее на чистую воду. Затем отвязал парус, установил его по ветру, и мы поплыли в полной темноте, бесшумно рассекая волны. На удивление, была тихая погода, и вода мягко плескалась, омывая борта шаланды. Курс мы держали на Турцию. Часа через два мы услышали артиллерийскую канонаду. Очевидно, впереди шел морской бой. Менять курс было нельзя, и мы тихо мчались в заданном направлении, надеясь как-то обойти это место. Вскоре стали видны сполохи от орудийных выстрелов, а затем показались силуэты двух военных кораблей, которые, постоянно маневрируя, обстреливали друг друга. Мы неминуемо приближались к ним. Для того чтобы избежать попадания под обстрел, наш рулевой с трудом развернул лодку влево, обходя опасное место и корабль, который находился там. Поднятые стрельбой волны стали захлестывать нашу лодку, поэтому приходилось крепко держаться за борт, чтобы не выпасть. Когда мы почти уже огибали корабль, над местом, где проходило сражение, появилась светящаяся точка, которая, постепенно разгораясь, превратилась в огромное око, испускающее лучи света. Оно стало осматривать поверхность моря, переводя взгляд с одного корабля на другой и осматривая морскую гладь, лежащую впереди нас. Стрельба сразу прекратилась. Все зачарованно смотрели на лучи света, которые выхватывали то один кусок моря, то другой. Наконец око нащупало то, что искало. Оно осветило нашу шаланду, понемногу задерживая свои лучи на каждом из нас. Они действовали избирательно: на меня от них повеяло ледяным холодом, хозяин лодки замер, словно парализованный, а Эдвард вытянул руки вперед, как будто отталкивая холодный свет, который проникал всюду. Наконец око двинулось вперед и зависло над нашей лодкой. Сила света увеличилась и стала проникать в глубь нашего сознания. Еще немного – и мы будем полностью парализованы. Но в это время раздался выстрел орудия, и снаряд, просвистев, разорвался недалеко от нас. Затем раздался второй, третий, а потом они посыпались как горох, и все в нашу сторону. Но попасть они почему-то не могли, очевидно, цель была очень маленькой. Но разрывы снарядов подняли такую волну, что лодку начало очень сильно заливать и кренить набок. Звук от разрывов снарядов и холодная вода, периодически окатывавшая лодку, вывели нас из оцепенения, и мы бросились спасать положение. Нам с трудом удалось выровнять лодку и заплыть за борт военного судна. Таким образом, артиллеристы и зловредное око потеряли нас из виду. Оставаясь под прикрытием борта большого корабля, мы не пытались даже уплыть от него, понимая, что только в этом наше спасение. Потеряв нашу лодку, око засуетилось, стало лихорадочно шарить своими лучами по воде, но, не найдя ничего, закрылось и спряталось в темноту. Тотчас же прекратился артиллерийский обстрел. Мы сидели в лодке и вычерпывали воду руками. Брошенная на волю волн, она постепенно прибивалась к кораблю. Когда мы подплыли совсем близко, с высокого борта кто-то на ломаном русском языке произнес: