— Настрадался, брат? — по ее лицу потекли тихие слезы.
— Есть немного, Като.
Мураз, муж Като, видя, что происходит, даже не встал из-за стола, чтобы не мешать жене и ее брату в этот напряженный момент радости.
— Как это все получилось? — Като руками показала на Павла, потом на комнату. — Как ты… оказался тут?
— Долго рассказывать, — ответил тот. — Дилякова Павла Емельяновича застрелили при попытке к бегству, тем самым как бы привели приговор в исполнение. Понимаешь? Больше его нет. Нет вашего брата.
— А кто есть?
— Завтра скажу, а сейчас я должен уйти. Успокойте маму и предупредите, чтобы она забыла сына Павла и помалкивала. Кроме вас никто не должен знать, что я жив и нахожусь в городе. Пусть даже Марго не знает. Зачем ей это нужно?
— Мы тоже этого не знаем, брат, — серьезно сказал Мураз Кочарян, наконец, вмешиваясь в разговор. Он подошел к Павлу и обнял его. — Не беспокойся, все сделаем.
— Ты еще вернешься? — спросила Като.
— Переночую одну-две ночи...
***
На улице, где Павел вновь оказался, было хорошо. Вечерняя прохлада благоухала цветущими садами, молодой травой, проснувшейся корой деревьев и еще чем-то головокружительным. Город, казалось, не собирался отдыхать — везде горели фонари, бродили неясные звуки и шепоты, было людно и оживленно.
А на небе, очистившемся от надоевших зимних облаков, властвовали созвездия. Больше других выделялся Кентавр, жемчужина южного неба, со своей тройной Толиман — самой большой звездой, в ученом мире больше известной как Ригель Кентаурус, и ближайшей к Солнцу звездой Проксима Центавра. Дальше уверенно светилась раскидистая Дева, имеющая основание для заносчивости, ведь именно в ней расположена точка осеннего равноденствия. Ну и яркая Спика придавала ей красоты.
В этих двух созвездиях на сравнительно небольшом участке неба сосредоточено кружили не менее двух с половиной тысяч далеких галактик, звездных скоплений и туманностей, в том числе и настолько далеких, что свет от них идет к Солнцу свыше миллиарда лет. Здесь расположены Туманность Бумеранг — самое холодное место во Вселенной, и Южная Крабовидная туманность.
Павел, как всякий восточный человек и астролог по призванию, отлично знал звездное небо, мог часами говорить о нем, рассказывать историю открытия его объектов, историю их названий, и сейчас на минуту остановился, любуясь им.
Господи, как хорошо жить! Просто жить, без всяких страстей и острых ощущений. Жить, чтобы ночью смотреть на эту красоту, а днем видеть солнце, греться в его лучах.
Пройдя пару кварталов, Павел нырнул в подъезд большого дома, по виду которого трудно было сказать, что он собой представляет — то ли конторское здание, то ли артельное помещение, то ли жилье. На самом же деле это было все вместе — здесь жил и работал владелец маленькой частной типографии, изготавливающей бланки, в том числе и номерные по заказу государственных органов. Это означало, что у него можно было раздобыть документ, подтверждающий личность. Впрочем, иногда этот владелец типографии превращался в фармазона{6}, что приносило ему гораздо больше выгоды, чем полиграфия.
Конечно, не все кишиневцы знали, кем был господин Диляков и что с ним случилось. Криминальной хроникой интеллигентные люди в те времена редко интересовались, если происшествие не касалось политики. А тем более это не хотел знать тот, кто делал этому Дилякову предыдущие документы. Меньше знаешь — спокойнее спишь. Достаточно было того, что они знали друг друга в лицо.
Но теперь господин Диляков исчез… и у старых знакомых произошел новый лаконичный разговор.
— Нужна надежная... бумага, — приступая к делу, сказал посетитель, немного смущаясь тем, что не может заставить себя произнести жаргонное слово «ксива».
— Имя, дата рождения, прочие данные? — напомнил посетителю полиграфист, не вдаваясь в подробности о предыдущем паспорте.
Павел молча написал требуемые сведения на листе бумаги и подал владельцу типографии. Тот удовлетворенно кивнул.
— Оставляйте, — сказал привычно. — До завтра терпит или надо срочно?
— Лучше срочно, — ответил Павел, утвердительно покачивая головой, — я собираюсь тотчас уехать отсюда.
— Тогда до прихода фотографа отдохните немного.