– Почему?
– По тому, что я о тебе знаю. Если то, что я знаю, правильно, то все будет хорошо.
– В такую астрологию я согласен верить. Просто, когда смотришь на звезды, порой становится страшно, что возможно, их уже тысячу лет как нет на свете, а мы все смотрим и ждем от них предсказаний.
– Не грусти, хватит, – она взяла его за руку, – Я ненадолго уезжаю. Пока все не утрясется. Ты говоришь, что может, их нет, но посмотри в небо – неужели ты не веришь свом глазам? А мне?
– Верю, – сказал он, понимая, что скорее, доверяет.
– Видишь ли, какая штука. Звезды были до нас и будут после. Это как глаза, которые все видели. Они важны астрологам, чтобы ими смотреть. Они важны для всех, потому что все видят. Если они видели, значит то, что было, действительно было. Все плохое происходит в туман или сумерки. Еще в дождь. Обними меня.
Он обнимал и целовал, и понимал, что теряет ее, возможно, навсегда. И что, что было. Он останется со своей памятью и со своей жизнью. Как обломок скалы после бури. Он смотрел и не мог наглядеться. Он говорил, но получалась какая-то ерунда. Как будто нужно сказать что-то важное, иначе жалеть всю жизнь. А где это важное, если оно в настоящем, которое вот-вот уйдет в прошлое?
Он чувствовал ее тепло и прижимал к груди, потому что в этот момент не желал, всем своим существом не желал отдавать ее кому бы то ни было. Но рыцарь, ты слаб а судьба жестока. Плачьте, менестрели. И ты плачь. Вместе с ливнем, что накроет город после полуночи.
Три одинаковых джипа подъехали к подъезду. Три черных бульдога сверкали хромом Ии грели моторы. В них были люди и ждали приказаний. Три черные тени потеряются в ночи, исчезнут, и с ними растает та, которая важнее всего.
– Ты будешь меня искать? – спросила Рита.
– Конечно буду, скажи где и когда. Дай знак, что можно тебя искать, чтобы не привел тех, от которых мы прячемся.
– Ты себя сбереги, нехорошие мысли в голову лезут.
– Какие?
– Не скажу, а то сбудутся. А то ведь гляди, совсем меня забудешь. Но ты помни. – она прижалась к Олегу как к человеку, который может ее от чего-то спасти, – И еще. Опасайся Виктора. Не встречайся с ним, даже не думай.
Одна мысль не давала покоя. Сейчас все происходит. Зачем это? Зачем если предчувствуется самое нехорошее? Зачем расставаться, если вместе? Надо быть вместе. А секунды таяли. Время текло. Хлопнули дверцы машин. Люди ждали продолжения игры, которая шла по неизбежным рельсам. В такие минуты хочется остановить пленку, сказать стоп, и сбросить карты, которые тебе раздали. Вот только за тебя уже все решилось. Остается глядеть в сторону ускользающего поезда, и вот тот, кого любил, становится точкой.
Папа пришел торопить. И действительно было пора. Время пришло уже давно. Просто была доля тактичности, позволяющая стоять на балконе и пялиться на глупые звезды. Говорить о фигне, а после думать о том, сколько тысяч фраз не сказал, а хотел. Не сказал и одной, все теряясь в словах.
Она уехала. В это верить не хочется. Но рычащий темный автомобиль скрылся в темном городе. Ты один. Ты всегда был один, только теперь тебя ополовинили, отобрав самое главное. Настало твое одиночество, нехватка и горечь. Теперь пес бродячий – твой друг, он тоже на луну скулит.
Я бы с ним сигаретой поделился, подумал Олег. Не курит, а жаль. Олег не остался в квартире. Противоречия разрывали изнутри, а тоска давила сверху. Ситуация вышла у тебя из-под ног. Лети, болван, в пропасть. Сам виноват. Теперь у тебя много времени, сражайся с мельницами. Пей пиво с друзьями. Зарабатывай деньги и делай все ок. Только не будет у тебя теперь окея.
Мрачняк давил неумолимо. Хотя чему тут грустить. Всех, кого надо, спасли. Ребра болели, но почему-то не сломались. Крутой папа решит проблему. И заживешь себе долго и счастливо. Переждать бурю и жить себе. Да, успокаивай себя дальше. А может быть, скоро ты придумаешь волшебную палочку?
– Две сосиски в тесте. – женщина в окошке взяла стольник и стала искать сдачу. Возле вещевого рынка их всегда продают, даже ночью. Их едят таксисты и проститутки, промышляющие неподалеку. – одну без горчицы. – Олег посмотрел в сторону хвостатого ободранного,
– Ты и не куришь и эту дрянь не ешь. Пошли выть вместе?
Собака завилял хвостом и они пошли.
Глава 24
Вот теперь пустота улеглась в сердце. Вот настала пора бродить под небом и ждать удачи. Олег становился из лирического суровым, и мрачнел с каждым шагом. Много же шагов он прошел. Утренний воздух пробивал ознобом. Он говорил – ты видел ночь, ты прятался от дождя и дрожал с бродячими псами. Ты такой же пес. Ты устал и хочешь в будку, но туда уже нельзя.