Имя. Оно ей не очень нравилось. Какое-то слишком серьезное, хотя и красивое. Мария, Мария, Мария. Он произносил его с восхищением и нежностью. Это было его имя для любви, о которой девушка еще не знала. С каждым разом она все больше принимала это имя, хотя наверное, понимая, что вскоре оно изменится. Н какое-то более детское.
Она ощущала себя ребенком, но не могла это осознать или выразить. Она была очень счастливым человеком. Она узнавала мир и видела его. То, что обычно люди не замечают, потому что давно привыкли жить.
Огромное небо. Ветер. Пчела на дереве. Песок, в который можно зарываться пальцами. Орущие голодные чайки. Они как будто подвешены в воздухе, когда просят есть. А по земле они вышагивают, и оказываются толстые. Спрашивается, куда они девают крылья и почему могут летать?
– А почему я не могу летать? – спросила она Александра.
– Скоро научишься, – задумчиво произнес он.
– правда-правда? А ты умеешь?
– Раньше, очень давно, умел. Потом крылья подрезали.
– А они у тебя правда были? – Мария посмотрела недоверчиво, – А куда ты их прятал? Покажи, где они у тебя были? – она не унималась, после чего молодой человек снял рубашку и показал лопатки, – вот здесь были.
«Интересно, могу ли я нарисовать себе крылья?»– подумал на какой-то миг художник, но тут же отмел опасную мысль. А вдруг не получится?
– Так значит и у меня были? – огорчилась девушка, – А кто же их забрал?
– У тебя они есть, просто ты не знаешь. Но я обещаю, что ты сможешь летать, – он обнял ее за талию и прижал к себе.
– Для тебя я все сделаю, и даже больше.
– А почему?
– Потому, что люблю тебя.
– А как это? – спросила она, хлопая большими ресницами.
– Это когда тебе очень хорошо, потому что ты рядом с тем, кого любишь. И ты хочешь быть с ним, и делать так, чтобы ему было хорошо. Это когда ты боишься потерять, зная, что если это случится, то ты умрешь. Это когда одним человеком дорожишь больше, чем всем миром.
– Значит ты меня любишь, и хочешь чтобы мне было хорошо? – спросила она смущенно.
– Да, очень хочу.
– А почему ты меня любишь, а я тебя нет? – она спросила по-детски, из интереса, но увидела, что молодому человеку стало очень грустно.
– Наверно, еще не научилась, – проронил он. – Неужели совершенно ничего не чувствуешь?
– Не обижайся. Мне очень хорошо и интересно. Мне ты нравишься, еще море, да и весь мир вместе взятый. Просто ты говоришь, что ради меня потерял бы все это. А я не стала бы. Мне интересно.
Александр шел по берегу и думал, что она очень похожа на ту далекую мечту, которую он любил очень давно. Но она его не любила. Эта тоже не любит. Хотя он – ее создатель. Она его творение. И почему-то неблагодарно, – с обидой подумал художник. Наверно, это чувствуют забытые родители. Или боги, – подумал он с долей самодовольства.
– А еще люди бывают? – спросила Мария.
– Бывают, только пока что от них лучше держаться подальше.
– Почему?
– Они могут быть разными. Злыми, хитрыми, завистливыми. Они увидят, что я тобой дорожу, и захотят отнять.
– Они, как и пчелы, тоже кусаются? – спросила Мария, которая всего лишь раз имел опыт зла. Она захотела погладить эту красивую полосатую букаху, но та больно ужалила, а потом умерла. Глупая – думала девушка. Разве она стала бы кусаться, если бы знала, что всем будет плохо?
– Нет, они не кусаются. Но могут сделать чего-нибудь похуже. Поэтому пока с ними лучше не встречаться.
– А когда можно? А вдруг они хорошие? Ты же тоже хороший. А покажи мне кого-нибудь хорошего. Ты же умный, ты же можешь.
Художнику очень не хотелось этого, но он пообещал. Он знал, что рано или поздно это случится. Что они живут в мире, который не терпит отшельников. Он знал, что не заменит ей весь мир, но хотел, чтобы она привыкла. Если не полюбила, то хотя бы привыкла и не могла представить себе мир без нее.
Еще она должна научиться быть послушной. И верить. Верить только ему. Для всего этого нужно время. Но, к его радости, училась она гораздо быстрее, чем дети. Знание просто приходило к ней, и она знала. В то же время, в ней была чистота, неиспорченность миром.
Зная правила социума, он уже нарисовал ей паспорт. Получился, а как же иначе? Теперь возможно все. Возможно, для того, чтобы она стала совсем настоящей, нужно время. Он вспомнил про яблоко. Ты – не делишес, но подождать придется.
Александр предусмотрительно убрал все вино, какое имелось в доме, а ключ от винного погреба носил у себя на шее. Ей лучше никогда не пробовать его. Не рисковать, – подумал молодой человек. Им овладела тревога и усталость. Пора домой, и они пошли. Девушка не сразу захотела, но художник пообещал ей краски, и сказал что научит рисовать. Конечно же, другими красками.