Олег и не собирался этого делать, просто ответов на его вопросы было почему-то мало. Больше всего где-то под сердцем его беспокоило решение, которое предстоит принять. Виктор что-то недоговаривал, но знал определенно больше.
Забегаловка на вокзале угостила их дешевым кофеином и колой. До отправления час.
– Лучше поговорим о маджонге. Что ты знаешь об игре, в которую выиграл?
– Практически ничего, – признался Олег, – Я правила читал.
– Хорошо. Будем дедуцировать. А почему в нашем городе? Как это вообще укладывается с тем, что происходит?
– Где?
– В игорном бизнесе. Ладно, чтобы долго не мудрствовать, от Лукавого это, проект был перспективен на двести процентов. При этом расчет логический. Заметь, когда ты используешь иные способности, ты слаб, ты открыт. Сила – это когда ты можешь, но не используешь. Так вот возвращаемся к теме. Почему это проходная игра?
– Закрываются игровые клубы?
– Верно, и заменяются они на клубы спортивного покера. Вот и расслоение на элитарную игру и ширпотреб. Хотя, конечно, мы знаем, что покер не ширпотреб. Но то, что из него сделали – уже далеко не покер. Маджонг возникает раньше покера, значит – старее. Можно продолжать, но зачем открывать все. Тебе нужно научиться контролировать себя. Тогда ты будешь видеть гораздо больше, и чаще будешь задумываться, и возможно – еще меньше делать.
Глава 10
Итак, мы разъехались. Меня ожидало путешествие к Лизе. Виктор отправился по каким-то делам. Он как всегда был очень информативен. Зато, наверное, честен. В смысле не врал, а многое умалчивал. Чертов разведчик. Ладно. Этот человек вызывал разное чувство. Начиная с симпатии и уважения, и порой заканчивая непониманием и ощущением опасности.
Короткий перекур на вокзале, и вперед. С поезда на поезд. Хорошо, успел залупиться чебуреками и шоколадкой. На редкость, мясо оказалось не из котенка, и желудок воспринял его как начало новой жизни.
Что ж, сестренка, давно не виделись. Поезд, подходя к городу, всегда огибает его с возвышенности, как бы показывая место прибытия. Надо сказать, зрелище разностороннее. Но кто ж виноват? Единственный архитектор – природа – явно не предполагала здесь эти россыпи разнообразных коробочек с почти игрушечными крышами. В каждой, по-своему и по-разному живут люди.
Станут наши сердца скитальцами… – подумал Олег, ступая на перрон. Знакомая дорога. Все та же женщина в приемной. То же гостеприимство. Лизе стало значительно лучше. Ей посчастливилось дважды. Первый раз, когда металл вошел в трех миллиметрах от смерти, а второй… ей повезло с доктором. Его руки не одну жизнь с того света вытащили. Сестренке тоже посчастливилось. Его коллеги шутили, что на небе его давно знают. «А кого там не знают?» – подумал Олег, – «Просто наверное, кому-то рады».
Лиза была бледной, еще слабой, но какой-то свеженькой или живой. Это слово пришло само собой, но так и было. Девушка обрадовалась, и как будто не проходило много лет.
– Знаешь, а я наверно, в тайне мечтала, чтобы так было.
– Что?
– Я серьезно, за это стоило умереть разочек. Я просто жить вот только сейчас начала. Последнее время… какой-то бред.
– Ты так и не ответила, кто это был.
– Ты не поверишь, – она сделала паузу, очевидно, думая, что и сама вряд ли во все это поверит, – священник.
– Кто? – Олег спросил огорошено. Он уже думал объявлять вендетту неизвестному любовнику своей недавно спасенной сестры, тогда как по городу гуляет батюшка-маньяк с сорокасантиметровым кинжалом.
– Я понимаю, это сложно представить, это страшная сволочь, – она помрачнела.
– Ты его знала?
– Знала. Он поселился у моего художника. – Лиза рассказала о последних месяцах своей жизни. Олегу почему-то стало грустно.
– Он ведь так ни разу и не пришел. Что ж, для него я, похоже, давно умерла. Но я не обижаюсь, я рада, что так случилось. Я много думала и знаю, что мне теперь нужно.
– Что? – спросил Олег.
– Мне сложно сказать словами, но я поняла, что в моей жизни ненастоящее. – на ее глазах выступили слезы. Она была простая, немного усталая, бледная, но скорее светлая и красивая. – Бывает так, что мы о чем-то мечтаем, и получаем это, как наказание, – подытожила она, – Что же это значит – мечты не те были? Или странный волшебник зло посмеялся и переврал все слова?
– Нет, с мечтами, наверно, все вы порядке. Если они мечты, конечно. Бывают желания, потребности, прихоти. Мечты – это другое.
– Мне мама говорила, что мечтать можно в детстве, что взрослым мечты ни к чему, только жить мешают, – она сделала паузу, – а я тогда сказала, что не хочу быть взрослой.