Вы наносите урон противнику Григорий Волошин: 1
— Дави его! — раздался клич.
И троица парней набросилась на меня словно свора голодных шакалов. С разных сторон на меня посыпались удары. Вот только костюм новичка неплохо демпфировал их атаки, лицо я старался прикрывать. Урон они мне наносили редко, лишь при наиболее удачных попытках. Плюс у меня имелась неплохая регенерация, а также опыт: как уличных драк, так и сражений с монстрами не на жизнь, а на смерть.
Подсечка, удар локтем, хук, блок, уворот… Я вертелся словно юла, раздавая направо и налево. Скорее всего, раньше бы я не вывез сразу против троих отморозков, но теперь чувствовал себя относительно уверенно.
Вы наносите урон противнику Григорий Волошин: 2
Владимир Остраковский наносит вам урон: 1
Вы наносите урон противнику Павел Дунев: 1
Вы наносите урон противнику Владимир Остраковский: 2
Владимир Остраковский наносит вам урон: 1
Вы наносите урон противнику Григорий Волошин: 4. Критический удар!
Один из парней упал на тротуар в отключке. Еще один отступил, морщась и хватаясь за район почек. У обычных людей здоровья имелось от десяти до двадцати в среднем. Вот только защита и регенерация как таковые отсутствовали, так что против адептов у них было мало шансов. Я утер кровь с губы, которую удалось разбить одному из парней.
— Народ, зырь: Иванов метелит волошинских! — подошла к нам еще одна компания молодых и крепких парней. — Походу совсем никакие стали.
— Заткнитесь! — прошипел низкорослый крепыш и достал раскладной нож.
Светить своим божественным оружием мне не хотелось, но и продолжать свои геройства было бы глупо. Я смог оценить свои новые силы и наподдать старым обидчикам — парням с другого района. Затягивать свору смысла не видел.
Я достал свой Устойчивый Пистоль и произвел пару выстрелов под ноги борзоте. Отморозки запрыгали, после чего бросились вскачь, даже не забрав своего подельника, потерявшего сознание. Новая компашка также сдриснула. Грохот от выстрела разнесся на несколько кварталов. Случайные зеваки попрятали свои носы по домам. Я поправил капюшон и продолжил путь, делая вид, что совершенно не причем. Гвардейцы, конечно, могли встретиться на пути и поинтересоваться, откуда у меня ствол, но обычно их днем с огнем не сыщешь. И на сей раз никого в округе не оказалось. Я вернулся в свой район, где царила тишина и спокойствие. Даже слишком тихо казалось, пока я не добрался до нашего дома…
Возле подъезда я увидел небольшое столпотворение. Соседские бабки и другие зеваки что-то активно обсуждали возле нашего дома. Я глядел на толпу с подозрением. Вскоре народ заметил меня, обернулся и замолчал.
— Ох, Егор, стряслось-то чего… — принялась причитать соседская старушка.
— Ты сам-то словно с того света вернулся! — ахнул один дедок.
— Так и есть, — протянул я мрачно, предчувствуя недобрые вести. — Рассказывайте!
Зеваки принялись наперебой вещать, подкидывая разные подробности. Из сумбурных реплик мне удалось составить примерную картину происходящего. Грачев-младший с дружками прознал про то, что я сумел каким-то чудом выжить и решил нанести мне личный визит. Три дня назад заявился в наш район. Разгромил многие комнаты в коммуналку и избил людей, наслаждаясь своей безнаказанностью. Старый гвардеец такого обращения не стерпел и попытался садануть баронского сынка ножом. После этого Санычу в любом случае было не жить. Видимо, пожилой вояка решил забрать моего недруга с собой на тот свет.
Я сжал зубы, слушая о зверствах Грачева. Баронский сынок получил рану в живот, но подельники не дали Санычу развить успех. Да и вряд ли бы у обычного человека получилось так просто завалить адепта. Эдик вколол себе регнабор, благодаря которому быстро пришел в себя. Ну а побитого гвардейца затем показательно сбросил с окна — у всех на виду. Лишь Настьке хватило смелости попытаться встать на защиту старика. Ее ублюдок забрал с собой, оставив примерно такое послание: если Егор Иванов хочет, чтобы с ее милой мордашкой все осталось в порядке, пусть приходит к нему на приватный разговор. И что казнь старика будет уроком для остальных холопов.
— Вот выродок! — сплюнул я и спросил у соседей. — А что городская гвардия? Это ведь убийство и похищение средь бела дня!
Родители Насти, на удивление, в трезвом виде и ясной памяти, выглядели вполне приличными людьми, хоть и несколько побитыми жизнью: в дешевой одежде и лет на пять старше, чем им было на самом деле.
— Приходили городские! — всплакнула мать. — Но что они сделают — все на зарплате у барона, почитай. Знать может резвиться здесь сколько угодно, и ничего им за это не будет…
— Как же нам теперь вызволить, кровиночку нашу… — скорбно заметил отец.
— Разберусь, — отрезал я. — Где тело Саныча?
— Вчерась похоронили, в южной части кладбища. Скинулись кто сколько может… Упокой Боги душу его светлую…
— Ты это самое, не пори горячку, Егор, — заметил сосед, мужчина средних лет. — Надо к графу Круглову на поклон идти. Глава Белоярской губернии приструнит Грачевых!
— Пока Круглов что-то решит, от Насти и следов не останется… — ругнулся я.
Толпа смиренно помалкивала.
— По слухам, граф Круглов с бароном Грачевым и другой знатью несколько дней назад в наступление ходили, — выдал один парниша с нашего двора. — Говорят, Кровавую графиню Морозову того самое… Казнили вместе с челядью всей и родней!
— Туда ей и дорога, кровопийце поганой! — сплюнула бабка.
— Я к тому, что вряд ли Круглову сейчас будет до Грачева, — продолжил юноша. — Трофеи до сих пор делят поди.
Я подошел ближе к подъезду. На асфальте еще виднелось кровавое пятно от сброшенного с верхнего этажа Саныча. В душе клокотала злость. Постояв немного, я отправился наверх. В нашей комнате царил полный разгром, окно было выбито. По крайней мере, сумел отыскать свои старые штаны и вторую, более теплую куртку с кроссовками. Все, что могло пригодиться в походе, закинул в рюкзак.
Обвел в последний раз взглядом комнатушку, в которой мы с Санычем и другими знакомыми провели много времени. Старая приставка оказалась раздавлена чьим-то крепким сапогом. Жалеть о хате я точно не собирался. Без человека это всего лишь пустая клеть.
Не упустил возможности принять наш общий коммунальный душ. Прохладная вода остудила мой пыл. Отмыться от недельной болотной грязи — это непередаваемое блаженство все-таки.
Спустя два часа я находился в небольшой рощице, которая примыкала к особняку Грачева-младшего. Сынок барона уже считал себя самостоятельным и независимым, поэтому переехал из семейного дворца в собственное гнездышко. Разные слухи ходили про это гиблое место на окраине города. И вечеринки с пальбой случались через день, и девушки пропадали. Много мутных историй, расследовать которые никто не рвался.
Занятно, что я против своей воли стал неким символом борьбы угнетенного холопства против беснующейся знати. Хотя себя я холопом не считал, и всего лишь старался отстаивать свои права. Но судьба распорядилась так, что теперь мне придется взять правосудие в свои руки. К барону соваться было чревато, а вот Грачева навестить просто необходимо. Надменный сукин сын должен получить справедливый урок. Да и Настьку надо как-то вызволять.
Территория у особняка была вполне приличной: тут и свой сад, и высокий забор, двухэтажный роскошный дом, а также высокий забор по периметру. В нескольких местах виднелись камеры, но я заметил пару слепых пятен, через которые можно было проникнуть внутрь незамеченным.
Я наблюдал какое-то время за территорией, собирая информацию. Остро не хватало сведений о защитниках Грачева. Если его охраняет отряд из пары адептов высокой меры, то лезть на баронского выкормыша будет сродни самоубийству. Я знал, что сам Эдик являлся последователем Кимери, как и я, к слову, и орудовал пистолетом земного ранга. Далеко выше десятой меры он не забрался, но даже так противник для меня он серьезный.