«Прав был мужик, ох как прав», — думала Дея сидя тем же вечером у озера.
На следующее утро она позвала самую зрелую лань и попросила ее о сопровождении.
«Я понимаю, что о многом прошу тебя, — мысленно разговаривала она с нею, — но я уверена, после принятия нового закона, никто не посмеет на тебя даже глаз без моего разрешения поднять».
Лань не роптала, толи была абсолютно уверена в своей Госпоже, толи не смела отказать в просьбе.
Страшно боясь за свое лесное сокровище, Дея все же взяла ее с собой. В конце концов, Влад выставил на уцелевших зверей защиту, которая все еще действовала, а жители должны увидеть, что не только она, но и лесные обитатели благосклонны к ним, подбадривала себя лесная Хранительница.
Добравшись до городских стен, она оставила свою кобылку постись на полях, а сама в сопровождении прекрасной, тонконогой спутницы вошла в город.
Они шли молча и степенно, позволяя горожанам бросать на себя восхищенные взгляды, поэтому когда Дея подходила к улице Золотников, что недалеко от площади слух о том, что в Мрамгор пожаловала сама Белая Госпожа, да не одна, а со своей легендарной ланью, разошелся по всему городу.
Дея шла окружными путями — по узким и грязным улочкам, светлым и помпезным проспектам, мрачным переулкам и рабочим кварталам, пока не вышла на центральную площадь Мрамгора. Встав в самом центре, она стала ждать, пока ее не окружит толпа зевак. Произошло это довольно быстро и тогда Дея начала свое обращение к народу.
— Приветствую вас, жители столицы, а также ее гости! — начала она. — Я пришла известить о приближении ежегодного праздника Последней луны! — по площади побежали шепотки и короткие возгласы. — Я приглашаю всех в Синий лес, как только созреет последняя летняя луна. Это единственное время в году, когда Озерные девы близки к людям. Я убеждена, что впечатления от праздника буду незабываемыми.
— Впечатления, знаете ли, бывают разные, — послышался ехидный голос из толпы, — что если ваши Озерные девы поутаскивают нас без согласия. В этом случае они точно будут незабываемые.
— Вы, судя по всему, давненько не бывали в Синем лесу, — констатировала Дея, — Озерные девы настолько чутки, что наблюдают за рыбакам со стороны, чтобы не спугнуть. Это их праздник и они ждут, что вы придете послушать их песни, станцевать Хорой, посостязаться в прыжках через костер. Я знаю, что вы и сами истосковались по этим гуляньям. Я гарантирую вам абсолютную безопасность. Синий лес уже не так зловещ как раньше, он открывается и готов принять добрых людей.
— Госпожа правду говорит, — отозвался из толпы молодой парень, — я рыбачил намедни с одним дружком и не видел ни одной русалочки. Хотя признаться меня это расстроило. Мы уж было подумали, что они вымерли все.
— Нет, не вымерли, но их становиться все меньше, а если вы не перестанете бояться Синего леса, они действительно могут исчезнуть. Мы ждем вас и мы будем гостеприимны, — проговорила Дея как можно мягче, и собралась было уходить, но толпа не пожелала отпускать ее так быстро. Со всех сторон посыпались вопросы.
— А правду говорят, что Озерные девы утратили свою красоту?
— Последняя ли это лань, что осталась в вашем лесу?
— А что закон, карающий браконьеров, действительно будет столь суров?
— Вы действительно самопровозгласили себя Хранительницей?
— Синий лес сам инициировал вас по древнему обычаю?
Вопросы раздавались со всех сторон и скоро слились в общий гомон, из которого было уже ничего не разобрать. Дея заозиралась, чувствуя, что теряется в этом смыкающемся вокруг нее кольце голосящих людей. Вдохнув глубже, она вскинула вверх руку, призывая к тишине, и через какое-то время толпа унялась.
— Приходите в лес и все увидите сами, — проговорила она, когда все смолкли. — Сейчас я отвечу лишь на два вопроса. Да, лес инициировал меня сам, как и избрал в Хранители. И да, кара за браконьерство — пожизненное заточение в лесу. Но вы должны понимать, что к этим мерам мне пришлось прибегнуть из-за недобросовестных охотников. Не только вы опасаетесь Синего леса, он тоже боится вас. Будьте добры к нему, и он щедро вас одарит. Это суровый закон, но он необходим. Многие животные моего леса на грани вымирания.
Толпа притихла, не найдя, что возразить. Может потому что жители и сами знали, как притягателен стал для браконьеров Синий лес, когда остался без защиты.
Но не все хотели мириться с новым законом. Через плотно сжатые ряды, к центру площади пробирался краснолицей мужчина средних лет. Он был непозволительно толст, голова его плавно переходила в плечи, плавая в складках многочисленных подбородков, а пальцы на руках походили на сардельки. Горячась, он расталкивал людей своими огромными ручищами, беспрестанно ругаясь, а когда вышел на середину площади, казалось, готов был расстрелять Дею своими поросячьими глазками. Но обратился он не к ней, а к толпе.