Девушка подошла к воде, но в подвижном зеленоватом отражении увидела не себя, а малютку с взъерошенным рыжим чубчиком. Ее так потрясло увиденное, что она отпрянула, налетев на что-то твердое и шершавое. Обернувшись, Дея заметила, наконец, огромную сосну — символ самых теплых детских воспоминаний.
Если все прочее могло быть похожим на виденное ею ранее, то такая сосна в целом мире была одна. Растущая на осыпающемся покатом берегу где ветра бывали столь лютыми, что оголили со временем ее корни, она стелила свои ветви, изгибающиеся самым причудливым образом близко к земле, будто боялась упасть. То было самое необыкновенное в мире дерево — ее дерево и оно оказалась здесь, на этом умиротворенном берегу, слепленном из детских воспоминаний.
Дея погладила его кору, прислушалась к легкому плеску воды и озорному стрекоту насекомых, затем устроилась поудобней у могучего ствола и закрыла глаза. Сколько она так просидела, она не помнила, очнулась от грез лишь тогда, когда солнце уже клонилось к горизонту.
«Я отправляю вас в путешествие по вашему сознанию. Только прошу, вернитесь до заката, иначе вы заблудитесь в самой себе», — воскресли в ее памяти последние слова Вайеса и она проснулась.
Первое, что она увидела после пробуждения, это умиленного Яна. Он сидел в легком плетеном кресле напротив ее кровати, смотрел на нее и улыбался.
— Ты долго не просыпалась, я постучал, ты не ответила и я зашел. Дверь открыта была.
Дея лежала на большой кровати, кутаясь в воздушное одеяло. Балконная дверь была открыта и ветер надувал легкие шторы, словно паруса, а высокое полуденное солнце играло с ее волосами, превращая их в струящиеся золотые ручейки.
— Просыпайся уже, я принесу тебе завтрак, — говорил Ян, вставая с кресла.
Когда он вышел из комнаты, Дея села в кровати, свесив тонкие ножки, посидела так некоторое время, улыбаясь своим мыслям, а затем встала и неторопливо направилась в туалетную комнату, завязывая по дороге волосы в тугой узел.
Комнаты, которые ей отвели были чудесны по своей простоте и удобству и располагались в небольшой цилиндрической башне, практически под самой ее крышей. В одной из них стоял уютный диван и небольшой низкий столик, а еще был настоящий камин с чугунной дровницей. Окно в ней правда было всего одно, но зато из него виднелся сад. Второй комнатой была спальня, просторная и светлая, с огромным овальным зеркалом в чугунной раме, мягкой кроватью и маленьким столиком подле нее, а еще балкончиком, откуда Ян и принес плетеное кресло. Предусматривалась здесь и туалетная комната, с вместительной ванной и каменной чашей для умывания, над которой было мудреное устройство, медленно наклоняющее латунный кувшинчик с водой. А еще Дею поразило количество полочек с разнообразными баночками, пузырьками и флакончиками, были даже кисти (видимо для наведения макияжа), но юную красавицу они не заинтересовали.
Умывшись и переодевшись в свое единственное платье, Дея вышла в каминную, где ее уже ждал Ян и завтрак на маленьком столике.
— Обычно все едят в трапезных, их в замке несколько. Но я подумал, что сегодня ты захочешь позавтракать у себя.
— Ты всегда знаешь наперед, чего я захочу, — ответила Дея, отламывая кусок белого хлеба и макая его в мед.
— Ты во сне так мило улыбалась, что такого чудесного тебе приснилось?
— Мне снилось то место за стеной. То самое, где я провела вчерашний день.
— И что это за место такое загадочное, про которое даже Вайес не смог мне ничего внятного рассказать?
— Мое сердце.
Ян озадаченно посмотрел на Дею, а она, прикрыла глаза и, опрокинувшись на спинку дивана, блаженно улыбнулась, предаваясь воспоминаниям о минувшем дне.
В дверь негромко постучали.
— Войдите — отозвалась Дея.
На пороге появился белокурый мальчуган с очаровательными кудряшками. Сообщил, что Вайес ожидает их у себя чрез час и, не дождавшись ответа, выскользнул обратно в коридор.
— Интересно, он вернется, чтобы проводить нас? — размышляла Дея.
— Это ни к чему, — ответил ей Ян, — я знаю дорогу.
Она вопросительно посмотрела на друга.
— Да ты, я так понимаю, уже освоился тут?!
— Ты знаешь, Дея, а мне здесь даже нравиться? — буркнул парень извиняющимся тоном.
— Еще бы знать, где это «здесь».
— Пока ты болела, я читал историю Багорта.
— И что же, всю прочитал?