– Сомневаюсь, что Влад может тебе принадлежать, если он только галантен с тобой, – ответила ей Дея, направляясь к дверям.
– Он может быть не только галантным, но и неприятным, – бросила Родмила, уже скрывающейся за дверью Деи. – Не отвязывай его. Он захочет сбежать и тогда наша спасательная операция будет бессмысленной.
Дея поняла, что имела в виду подружка Влада, когда зашла в палату. Больной лежал на кровати, уставившись в потолок, его руки и ноги были пристегнуты ремнями, что опоясывали борт койки. Горий возился со склянками. Эта сцена напомнила Деи кинокартины о концлагерях, и она содрогнулась.
– А, вы пришли, – обрадовался лекарь, – надеюсь, вы поспали хоть немного?
– Да.
– Я оставляю его на вас, но если он изъявит желание посетить уборную, разбудите меня. И заклинаю, не покупайтесь на его уловки и не расстегивайте ремни, – добавил он шепотом. – В прошлый раз он сбежал, и мы не могли найти его целый месяц. А когда все же отыскали, он был так изможден, что лечился все лето.
Дея сглотнула и согласно кивнула.
– Вот и отлично. Через пару часов к вам заглянет Еша и принесет бодрящий чай и чего-нибудь перекусить.
– Я справлюсь, – заверила его Дея, хотя сама не была в этом уверена, – идите отдыхать.
– Ты уверена? – спросил Влад своим обычным меланхоличным тоном, когда за лекарем закрылась дверь.
– Нет, – ответила Дея честно, – не уверена, но я надеюсь, что ты не станешь меня испытывать. Ведь когда результат известен, игра теряет остроту, не так ли?
Влад тяжело вздохнул, продолжая разглядывать кладку на потолке. Дея поняла, что диалога не выйдет и устроилась в кресло, с принесенными из библиотеки принадлежностями для письма.
Влад так ни разу и не обернулся, пока Дея старательно водила по бумаге пером, пытаясь вспомнить те навыки черчения, что сумела пробрести в интернате. Наконец рисунок был готов, и она отложила листок в сторону.
– Ты пытаешься прочесть свою судьбу по кладке кирпичей на потолке? – обратилась она к Владу, не в силах больше выносить угнетающую тишину.
– Нет, – коротко ответил он.
Дея поняла, что к беседе Вед не расположен, и все же немного помедлив, она спросила дрогнувшим голосом.
– Почему ты не пришел на назначенную встречу?
– Не смог.
Выспрашивать было унизительно, но Дею ужасно подавляла недосказанность между ними.
– Я заходила к тебе домой, но тебя там не оказалось, – продолжила она все тем же дрожащим голосом.
– Решил прогуляться, – неоднозначно ответил Влад.
– В дождь?
– Чем тебе не угодил дождь?
– Да, в общем, не чем, – растерянно пробормотала Дея, – просто для прогулок обычно выбираю погожие деньки.
– Не терплю однообразия, – отозвался Влад, по-прежнему не смотря на нее. – Даже вечная безоблачность утомляет, моя пташка.
Каждое сказанное им слово было гвоздем вбитым в ее сердце, а от последнего Дею чуть не перекосило, но она все же попыталась поддержать разговор, не смотря на то, что он не был приятным.
– К сожалению, у меня не было возможности проверить эту теорию. Там, откуда я прибыла, солнце жаловало меня не часто, в отличие от дождей.
– Я имел в виду климат иного рода, – пояснил Влад бесцветным голосом.
Он с поразительным упорством делал их разговор невыносим, и все Деины силы ушли на то, чтобы сдержать себя в руках и не расплакаться. Она перестала искать темы для беседы и снова принялась выводить рисунки на бумаге. Так они и просидели в полной тишине, пока не пришел Еша. Дея вышла к нему, чтобы принять поднос с чаем и рогаликами.
– Как он? – спросил ассистент.
– Угрюмо, – коротко ответила девушка.
От юного лекаря не укрылась Деина подавленность и он попытался ее утешить.
– Когда человек болен, он, как правило, угрюм. Но когда ему станет лучше, это пройдет.
– Боюсь, ему может и не стать лучше. По-моему, он болен душою.
Еша не нашел, что на это сказать и просто протянул Деи поднос.
– Спасибо, – поблагодарила она и скрылась за дверью.
Когда девушка зашла в палату, то чуть было не выронила свой ужин. Пристальный взгляд, в котором сквозила злоба и любопытство, был направлен на нее словно дуло пистолета.
– Что за орудия пыток ты тут понарисовала? – спросил Влад, щуря ожившие глаза.
– Орудия пыток – это то, чем тебя силились оживить, – ответила Дея, ставя на тумбочку поднос. – Причем пытку в этот момент испытывают именно те, кто пытается помочь.
– Что ты имеешь в виду?
– Пока Родмила впрыскивала тебе в вены этот омерзительный раствор, ее стошнило. Я всего лишь хочу облегчить жизнь врачевателей. Ваши методы работы… Как бы это помягче сказать. Несовершенны.