– Вы – лучший правитель из ныне существующих, – проговорила Дея, благодарно улыбаясь Вайесу.
– Я в этом не уверен, но стараюсь им быть.
Деи показалось, что Верховный Хранитель смутился. Он, конечно, не привык к такому простодушному обращению, но их с Яном поздно ознакомили с правилами этикета, а привыкнув воспринимать Вайеса, как дедушку взявшего их на поруки, они уже не могли перестроиться. Вот и сейчас он любовно усадил ее в кресло и, пошевелив в камине угли, устроился напротив.
– До меня дошел слух, что кир Амбар пытался саботировать ваше вчерашнее обращение к народу.
– Да, он действительно намеревался втоптать меня в грязь. Не уверена, что смогла бы выкрутиться без помощи Влада, – честно призналась Дея.
– Говорят, он сделал ваше выступление довольно скандальным?
– Влад отвлек кира Амбара на себя. Когда их ругань приобрела скабрезный налет, обо мне же все тот час позабыли. И слава звездам, иначе в попытках отбиться от напористого кира, я могла бы наломать дров. В дебатах я не сильна и скорее всего моя речь стала бы не менее скандальной. Но в перепалке участвовала не я, а Влад, сохранивший мое лицо. Если честно, у меня было такое ощущение, будто он переносил меня на руках через смрадную лужу, чтобы я только не испачкала платье, сам же при этом утопал в грязи по колено. А может быть я все это напридумывала и на самом деле моя персона тут не причем. Может, ему просто нравиться быть в центре внимания, нравиться провоцировать так презираемых им людишек, – размышляла вслух Дея.
– Как раз наоборот. Он, как и вы хотел бы оставаться в тени, да не может. Весь его облик и манеры притягивают взгляды, рождая разного рода толки и пересуды. В довершении ко всему он импульсивен и действительно нетерпим к людям. Они это чувствуют и заочно недолюбливают его, навешивая все новые и новые ярлыки.
– Да, – согласилась Дея с Вайесом, – черному лебедю среди стаи уток не скрыться.
– Обычно его называют иначе. Вы не испытываете к нему того же, что и прочие, верно?
– А, что к нему обычно испытывают, кроме страха и неприязни? – спросила Дея, которую начинала напрягать откровенность этого разговора. Но прерывать его, она все же не хотела. Слишком велико было желание, разобраться в том, кто же такой этот загадочный Вед. А Вайес, как и Горий, несомненно, знали о нем куда больше прочих.
– Кроме страха и неприязни к нему иногда испытывают и ненависть, – ответил Вайес, с прищуром поглядывая на Дею, – она обычно сменяет влюбленность. При всех его недостатках он умудряется вызывать нездоровый интерес у слабого пола.
– Намекаете на то, что я тоже попалась в его сети? – усмехнулась Дея. – Не спорю, он умеет обольщать когда ему это надо, – девушка решила, что бесполезно скрывать от Вайеса очевидное, как это делают дети, ведь она уже не ребенок и отрицание проблемы, не путь к ее разрешению. – Ваша теория на счет любовного треугольника оказалась верной. Вот только он довольно быстро рассыпался, когда одна из его сторон самоликвидировалась.
– Вы так в этом уверены? – слегка улыбаясь, просил Вайес.
– Я не интересую Влада, – с грустью проговорила Дея. – Я вообще сомневаюсь, что кто-то может так же всецело поглотить его мысли, как это делает наука и ворожба.
– Мысли да, – согласился Вайес, – ведь они – проявленная энергия, осознанный опыт. Но в каждом человеке масса неосознанного, темного и неизведанного и оно каждую минуту влияет на нас. Не забывайте, вы единственный человек, которого Влад подпустил к себе достаточно близко. Для него поделиться с кем-то своими изобретениями, все равно что для вас оголиться на людях.
– И как я, по-вашему, должна расценивать этот душевный стриптиз, после которого он снова закрылся?
Вайес посмотрел на нее с сочувствием и Деи это не понравилось. Какой-какой, а жалкой ей выглядеть совсем не хотелось.
– Вы никогда не задумывались, почему творчески энергичные люди редко обзаводятся семьей? – спросил Вайес, глядя на тлеющие угли, – А если она у них и появляется, то родные видят их довольно редко и, как правило, спящими в мастерской или на любом другом рабочем месте.
– Нет, – глухо отозвалась Дея, поняв, что оставшееся до трапезы время Вайес решил потратить на лекции.