Мысли в голове несчастной кружились обрывистые, несвязные и совершенно невозможные. Дея завертела головой в поисках друга. Ян ползал на четвереньках, пытаясь подняться на ноги. Но не успела она приблизиться к нему, как свечение, окружавшее их, вспыхнуло, и в этом кольце света отчетливо вырисовывались силуэты людей в длинных развивающихся плащах.
Что-то пугающе, неестественное было в этих фигурах. «Их одежды колышутся, но ветра-то нет», – мелькнуло в голове у Деи и ее охватил древний, липкий ужас.
Плащи двинулись на них, смыкая кольцо все уже и уже. Чем ближе они подходили, тем отчетливее девушка различала посреди бушевавшего свиста и рева отдельные фразы на непонятном языке, которые повторялись снова и снова.
Кольцо окончательно сомкнулось, и Дея увидела, что не люди из плоти и крови, а бестелесные тени, протягивали к ним свои бесконечные, иссохшие руки.
Она спрятала лицо в ладонях, как будто это могло отгородить ее от надвигающегося ужаса. Но тут одна из теней слала таять, разрывая круг. Поочередно огни начали гаснуть, и пронзительно вопя, оставшиеся призраки разлетелись, с грохотом разбиваясь о каменные стены, что виднелись вдалеке.
Только теперь Дея осознала, что очутилась в лесу, окруженном отвесными скалами.
Охваченные паникой друзья побежали, не разбирая дороги, которой в действительности здесь и не было. Продираясь через бурелом, изодрав юбку и потеряв одну туфлю, Дея пыталась не отставать от Яна. Но одолев препятствия и добравшись до края леса, друзья поняли, что оказались в ловушке. Скалы плотно смыкались, образовывая своего рода крепость. Их верхушки устремлялись ввысь, теряясь в облаках. По близости ни выхода, ни хотя бы какого-нибудь лаза видно не было.
Дея устало опустилась на ближайший камень. В голове у нее была полная сумятица. Казалось, будто в нее набилась стая птиц и, судорожно полоща крыльями, что-то выкрикивала. Ушибленное колено ныло, горели изодранные в кровь ладони. В отчаянии она швырнула вторую туфлю в скалу. Удар не был сильным, но над горами прокатилось чудовищное эхо. Ян, исследовавший тем временем каменную стену, вздрогнул.
– Дея, не отчаивайся, – говорил он, пытаясь, утешит себя самого, – мы, что-нибудь придумаем! Обязательно придумаем!
Но, несмотря на подбадривания друга, Деей уже завладевало чувство безысходности. Она вскинула на Яна унылый взгляд и осторожно спросила:
– Как ты думаешь, мы с тобой видим одно и то же?
– А ты считаешь, могут быть варианты?
Дея дернула плечами и уронила голову. Она более не владела ни ситуацией, ни собой.
– Если ты скажешь мне, что не видела никаких теней, что эта громадная стена – камин, который мы рассматривали совсем недавно, а твои руки не изодраны в кровь, я буду весьма этому рад. Кстати, твое платье мне очень нравилось и я также буду рад, если оно останется невредимым.
– Боюсь, мне нечем тебя порадовать, – с горечью ответила Дея – судя по всему, мы видим одну и ту же иллюзию.
– Не хочу тебя расстраивать, но то, что я вижу, не кажется мне иллюзией. Слишком уж здесь холодно.
Дея поёжилась, словно соглашаясь с Яном, а потом поднялась на ноги, чувствуя потребность в каких-нибудь действиях, каких угодно, главное отвлекающих от роковой действительности. Она принялась ощупывать ладонями каждый сантиметр стены, в надежде отыскать хотя бы крохотную расщелину. Так она ходила вдоль скалы, пока не услышала странный скрежет. Дея обернулась на звук и увидела, как сквозь камень стал просачиваться свет. Ян тоже застыл неподалеку от нее, уставившись на зияющую трещину.
Они не понимали, что происходит, пока щель, образовавшаяся в скале, не стала расширяться. Свет пробивался через маленький пролом, который стремительно разрастался, превращаясь в лаз.
– Дея, чего ты встала?! – воскликнул изумленный Ян, – идем скорей!
– А ты уверен, что это электрическое освещение из музейных комнат? – насторожилась девушка.
– Нет, не уверен, – покачал головой Ян, – но свет с той стороны прельщает меня больше чем здешний мрак и холод.
Когда-то, в кажущейся теперь невообразимо далекой другой жизни Дея любила размышлять о том, что скрывается за нарисованными картинами. Она представляла, как они с Яном оказываются по ту сторону холста – в далеких мирах, отображавшихся на полотнах лишь эхом дивных мест.
Она витала в своих грезах часами, даже не предполагая, что однажды они станут явью. Задумывалась ли Дея о том, как это будет в действительности? Конечно нет, ведь она была убеждала, что это лишь фантазии, которым не суждено сбыться. И уж конечно в них не было места мрачным призракам, холодным скалам и всему тому, что их за ними еще может ждать.